Константин Пахалюк - Трагедия войны. Гуманитарное измерение вооруженных конфликтов XX века

Папа начал работать в 13 лет в колхозе села Крутец Бутурлинского района Горьковской области, куда его и родителей привели дороги бегства из Латвии. Папа выучил русский язык в колхозе. Там же он вступил в комсомол. В 15 лет был мастером спичечного цеха. Под его началом было около двух десятков таких же детей, как и он. В 16 лет, в декабре 1944 г. с родителями вернулся в родной город. В 17 лет вступил в истребительный батальон, сражался с местными бандгрупами — «лесными братьями» — в Латвии. В 1946 г. папу направили на учебу в Рижскую двухгодичную школу оперативных сотрудников МВД. В 1948 г. младший лейтенант Илья Яковлевич Шнеер направлен на работу оперуполномоченным по Звиргзденской волости в отдел борьбы с бандитизмом. О том, что он работал хорошо, свидетельствуют четыре благодарности в трудовой книжке. В сентябре 1949 г. в период борьбы с космополитизмом папа был уволен из органов. Это было для него большой травмой, он тяжело переживал незаслуженное увольнение. И все-таки жизнь продолжалась. Он окончил строительный техникум, работал инженером, главным инженером в строительных организациях Лудзы, Резекне, Риги до середины 1980-х гг. В 1990 г. наша семья переехала в Израиль, в Иерусалим. И там папа не чурался никакой работы: мыл посуду в одной из иешив, устроился сантехником, а потом работал до 84 лет охранником в театре, магазине, банке.

Все эти годы папа писал о пережитом. Воспоминания, написанные им, охватывают период с 1940 г. до конца 1970-х гг. Сохранились пять общих тетрадей. Я предлагаю к публикации главы или фрагменты из них о бегстве из Латвии в июне 1941 г., жизни в эвакуации, его учебе в школе МВД и последующей работе в милиции. Папа начал свою первую тетрадь потрясающей строкой: «Для меня все написанное — это жизнь, а для моих детей и внуков — это история». Вторая тетрадь начинается у папы словами: «В моем дневнике гораздо больше, чем ничего, но меньше, чем хотелось бы». Папа ушел из жизни в апреле 2016 г.

Отобранные фрагменты посвящены и борьбе с т. н. «лесными братьями». К октябрю 1944 г. большая часть Латвии была освобождена от немецких войск, но они до 9 мая 1945 г. удерживали Курляндию — западную часть Латвии. После войны положение в Латвии, как и во всех прибалтийских республиках, Западной Украине и Белоруссии, было сложным. Советской власти, органам НКВД, советским военным подразделениям приходилось сражаться с национальным подпольем и созданными им многочисленными бандгруппами. В Латвии в основном численность каждой из них составляла 10–20 человек, лишь в двух документах НКГБ упомянуты отряды в 150 и 270 человек [1395] .

Группы вооруженных националистов, действовавших в лесах, назвали Meza brali («Межа брали») — «лесные братья» (национальные партизаны — в сегодняшней Латвии). Некоторые из этих групп продолжали скрываться и действовать до середины 1950-х гг. Основным методом борьбы был террор против советских и партийных работников, руководителей колхозов, советских активистов, военнослужащих — всех тех, кто сотрудничал с советской властью. Нападения совершались на советские учреждения, сельсоветы, отделения милиции, во время проводимых выборов — на выборные участки. Постепенно политический терроризм стал сочетаться с уголовными действиями. «Лесные братья» грабили мирное население, крестьян, колхозников, сельские магазины, кооперативы.

В составе «лесных братьев», особенно в первые послевоенные годы, большинство составляли лица, сотрудничавшие с немецкими оккупантами в 1941–1945 гг.: бывшие полицейские, айзсарги [1396] , военнослужащие полицейских батальонов, а также 15-й и 19-й латышских дивизий СС. Особенно много их было в Курземе, где до 20–25 мая 1945 г. продолжались бои с остатками немецких сил и пособников, оказавшихся в Курляндском котле. Не желавшие сдаваться в плен ушли в леса. У большинства этих первых «лесных братьев» руки были по локоть в крови советских граждан. Именно они возглавляли бандитов. Руководителями многих бандгрупп были люди, прошедшие специальную подготовку в разведшколах или на офицерских курсах.

Например, одной из бандгрупп в Курземе руководил Леонс Крустс. Во время войны он служил в 267-м латышском полицейском батальоне, который в 1942–1943 гг. участвовал в антипартизанских операциях в районе Новосокольники и Себежа, сражался в оборонительных боях вместе с 35-й немецкой полицейской дивизией СС против наступающей Красной Армии. Крустс прошел подготовку в разведывательной диверсионной школе СС Ягдфербанд Остланд и стал командиром диверсионной группы. После капитуляции войск Курлядского котла возглавил бандгруппу. Был схвачен 10 июня 1946 г. и приговорен к расстрелу [1397] .

В мае 1945 г. отряды, действовавшие на территории Вилякского, Валкского и Лудзенского уездов, объединились в Национальное объединение националистов Латвии. Этой организацией лишь в 1945 г. было совершено более 300 террористических нападений [1398] . В 1945–1946 гг. в результате «бандпроявлений» были убиты 32 сотрудника МВД и МГБ, 68 работников милиции, офицеров и рядового состава войск МВД и Советской Армии. Лишь в 1946 г. убито 62 бойца истребительных батальонов, 211 человек из совпартактива, 439 других граждан. Кроме того, при проведении операций по ликвидации бандгрупп в 1945–1946 гг. погибли 21 работник МВД и МГБ, 108 сотрудников милиции, 96 бойцов истребительных батальонов, 8 совпартактивистов [1399] . Националисты тоже несли серьезные потери. Только убитыми за 2,5 года они потеряли 1 478 человек [1400] .

Новое пополнение приходило к ним из числа тех, кто скрывался от призыва в советскую армию либо дезертировал из нее. С 1947 г. группы «лесных братьев» пополнялись крестьянами, недовольными проводимой коллективизацией. «Лесные братья» были хорошо вооружены, как правило, немецким оружием. Они пользовались поддержкой местного населения. Им помогали родственники, которые обеспечивали бандитов продуктами и информацией о появлении оперативных и войсковых подразделений в районах дислокации бандгрупп. Поддерживала последних и часть интеллигенции, а также некоторые учащиеся школ и студенты. Борьба была жестокой. Кроме органов и подразделений НКВД с «лесными братьями» вели борьбу добровольные истребительные взводы, роты из числа местных жителей — бывших фронтовиков, партизан, комсомольцев и коммунистов, советских служащих. Лишь массовая депортация крестьянства в марте 1949 г. подорвала физическую, материальную базы и информационную структуру поддержки «лесных братьев» в Латвии.

Для подготовки профессиональных милицейских кадров, на плечи которых легла значительная часть борьбы с бандформированиями националистов, в Риге в 1946 г. была создана двухгодичная школа милиции. В ней готовили оперативных сотрудников, участковых уполномоченных. Начальником школы был назначен Эдуард Карлович Захарьят, в годы войны командир артиллерийского полка 308-й гвардейской латышской дивизии, кавалер пяти боевых орденов [1401] . Заместителем по учебной части стал подполковник милиции Никита Сидорович Струев [1402] , начальником политчасти — подполковник Александр Васильевич Жаврис [1403] . Именно в эту школу и был направлен мой отец.