Герман Устинов - Смена эпох

Ахмед Джан, известный под кличкой Учитель, рассказал мне, что за идеологическую работу в группах и отрядах душманов отвечает непосредственно сам главарь. В каждой крупной банде имеется несколько пропагандистов. Они ведут подрывную работу в мечетях, на базарах, в других людных местах, устраивают митинги, «задушевные беседы» и чаепития, проводят джирги — традиционные собрания старейшин и жителей.

Наряду с устной пропагандой душманские агитаторы распространяют плакаты и карикатуры, подстрекательские лозунги и воззвания, написанные нередко на торговой таре, спичечных коробках, карманных календарях. В своем первом и последнем походе по афганскому приграничью Учитель «обронил» с десяток магнитофонных кассет, где вслед за невинными восточными песнями и танцами идут яростные антиафганские проповеди контрреволюционных главарей, угрозы и заклинания деятелей реакции, цитаты из выступлений западных политиков в лагерях афганских беженцев с обещаниями щедрой помощи «джихаду» — «священной войне против неверных».

Карьера Ахмеда Джана не удалась. Но, сообщил он нам, в случае больших личных успехов ему в дальнейшем светило бы повышение. Он мог быть направлен в Пешавар, где действуют курсы подготовки кинооператоров. Их первый выпуск состоялся в декабре 1984 года. Выпускникам курсов выдаются кинокамеры и видеомагнитофоны с солидным запасом пленки и кассет. Они также обеспечиваются персональными средствами передвижения. Их задача — снимать инсценированные «торжественные» встречи бандитов с местным населением, показную раздачу продуктов и других предметов первой необходимости из «фондов помощи».

С полковником Абдулом Вахедом мы не поленились провести день в его «архиве». Через наши руки прошли сотни плакатов, листовок, газет, журналов, учебников, книг, программ подрывных радиостанций. При всем внешнем разнообразии этой продукции ее содержание и дух достаточно однотипны — изобличение «злодеяний» народной власти, антисоветская клевета, пропаганда «джихада» и «героизма» душманов.

Осознав полную невозможность одержать победу в необъявленной войне, контрреволюция и ее иностранные опекуны хватаются за ложь во спасение своего черного дела, пытаются сбить с толку граждан республики пропагандистской шумихой и клеветой, подорвать революцию изнутри.

Особенно неблаговидно выглядят в этой ситуации западные и восточные радетели душманского отребья. Так, например, конгресс США принял законодательную поправку, санкционирующую выделение 500 тысяч долларов в 1986 финансовом году на обучение афганских контрреволюционеров методам подрывной пропаганды и идеологических диверсий.

Но' напрасно стараются инициаторы психологической войны. Афганский народ избрал свой путь, и никакие пропагандистские вопли и завывания не заставят его свернуть с этого пути. Как говорят на Востоке, полой халата солнца не закроешь.

Моулави Абдурахман спешил. Миновала уже первая половина июня, а его караван все еще не вышел в путь. Между тем на этот транспорт возлагались огромные надежды. Ему предстояло вывести из Бадахшана десятки вьюков ювелирного камня лазурита, главной достопримечательности и главного богатства этой афганской провинции, пройти чуть не всей восточной окраиной страны, пересечь границу и доставить драгоценный груз в пакистанский город Пешавар.

— В Пешаваре не задерживайтесь, — строго наказывал моулави своему заместителю Абдулле Хамиду, отправлявшемуся во главе каравана. — Купцы известны, цена согласована. Оружие для нас тоже приготовлено.

…Ночной караван пятнадцатые сутки находился в пути. Сто человек, восемьдесят лошадей, два верблюда. Днем они отдыхали, а с наступлением темноты трогались в путь. Шли с предельной осторожностью, высылая вперед небольшие отряды разведки. Счастье сопутствовало им, подумал Абдулла Хамид и тут же испуганно воздел руки к звездам. Не сглазить бы! А так грех жаловаться. За две недели они не наткнулись ни на один патруль, не потеряли ни одного погонщика или коня, а главное — ни одного грамма лазурита.

И эти проклятые кяфиры (неверные) — европейцы, которых моулави Абдурахман навязал ему в последние минуты, слава аллаху, тоже целы и невредимы. «За их жизнь отвечаешь так же, как за груз», — предупредил его главарь банды.

Иностранцев было четверо. Хамид в их дела не встревал, только дивился их активности. Днем, когда его люди отдыхали или несли караул, четверка «белоухих» без конца шныряла по окрестностям, фотографировала, что-то измеряла, записывала. Время от времени в стороне от каравана чужеземцы раскидывали рацию и вели разговоры со своим начальством. Сеансов связи караванбаши страшно боялся. Не накликали бы беду…

Но беду как будто ничего не предвещало. Только что вернулся из разведки передовой разъезд и доложил, что на пути каравана все тихо.

В это мгновение их с трех сторон ослепил яркий свет, и ночную тишину прорезал звучный голос, усиленный мегафоном: «Всем стоять! Оружие бросить на землю!» Хамид, тоскливо ругаясь, сорвал с груди автомат и выпустил длинную очередь туда, откуда исходил этот неестественно громкий, звенящий жестью голос.

…В тот день в старом особняке МИДа ДР А было людно и оживленно. Зал заполнили журналисты. Заместитель генерального директора афганского информационного агентства «Бахтар», традиционно ведущий официальные пресс-конференции, открывает очередную встречу:

— Сегодня мы пригласили вас, чтобы рассказать о результатах следствия по делу контрреволюционеров, пытавшихся совершить в ДРА своеобразную «кражу века», и о новых фактах подрывной деятельности в нашей стране западных разведок и отдельных авантюристов.

Он оглашает заявление агентства «Бахтар», где говорится о дерзкой попытке большого отряда душманов и контрабандистов вывезти из Афганистана в пакистанский город Пешавар несколько сот килограммов лазурита стоимостью в миллион долларов. На вырученные средства бандиты хотели закупить оружие западного производства. Операция не удалась. Шайка выслежена и разгромлена. Лазурит войск, рецептами изготовления и взрывателей к ним, и афганских явочных квартир, возвращен государству.

Груз каравана, оказывается, был с «двойным дном». Вместе с душманами рейд через весь восточный Афганистан совершали четверо иностранцев. Троим из них удалось бежать, четвертый убит во время перестрелки. Как свидетельствуют найденные у него водительское удостоверение, медицинский сертификат с пометками о прививках против холеры, оспы, столбняка и желтой лихорадки, а также другие документы, это тридцатилетний англичанин, сотрудник информационного агентства «Галф фичерс сервис» Стюарт Боудмен. В поклаже журналиста афганские воины нашли многочисленные фотокассеты с заснятыми пленками, с десяток записных книжек, заполненных не только путевыми впечатлениями, но и сведениями о расположении частей афганской армии и ограниченного контингента советских — различных взрывчатых смесей адресами пакистанских именами и характеристиками связных и агентов. Кроме того, в его дорожном мешке находились компьютер для шифровки информации, рация для связи через искусственный спутник и другое весьма современное техническое оснащение.