Станислав Куняев - К предательству таинственная страсть...

“Окончится война, всё утрясётся и устроится. И мы бросим всё, что имеем, — всё золото, всю материальную мощь — на оболванивание и одурачивание людей”.

“Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдём своих единомышленников, своих союзников в самой России”.

“Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного и необратимого угасания его самосознания. Из искусства и литературы мы постепенно вытравим его социальную сущность; отучим художников и писателей — отобьём у них охоту заниматься изображением и исследованием тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театры, кино — всё будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства”.

“Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства, — словом, всякой БЕЗНРАВСТВЕННОСТИ. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху”.

“Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, процветанию взяточников и беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, — прежде всего, вражду и ненависть к русскому народу, — всё это мы будем ловко и незаметно культивировать, всё это расцветёт махровым цветом”.

“Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением. Будем браться за людей с детских, юношеских лет, и главную ставку всегда будем делать НА МОЛОДЁЖЬ — станем разлагать, развращать и растлевать её. Мы сделаем из неё циников, пошляков и космополитов”.

Незачем ломать голову — фальшивка или нет пресловутый “План Даллеса”? Увы! Все наши отношения с Америкой за последние семьдесят с лишним лет есть осуществление этого плана. Именно поэтому первый том трёхтомника моих воспоминаний “Поэзия. Судьба. Россия” начинается словами: “Я имею честь принадлежать к той породе русских людей, о которых Аллен Даллес, изложивший в конце Второй мировой войны программу планомерного уничтожения России и русского народа, с высокомерием писал: “И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдём способы оболгать и объявить отбросами общества”.

Да, многое нынче у нас на родине вершится согласно этому плану. Но всё-таки я не верю, что адский замысел — “грандиозная по своим масштабам трагедия самого непокорного на земле народа”— успешно осуществляется. Не может быть того, что предсказал Даллес. Не только потому, что нас много, но ещё и потому, что “всё позволено”, как говорил Достоевский, лишь при одном условии: “если Бога нет”…

Так что в 2005 году я был убеждён в том, что “план Даллеса” написан англосаксонской рукой. А знакомство с его предисловием к “Автобиографии.” Евтушенко ещё больше укрепило меня в этой догадке.

Если даже Аллен Даллес не является подлинным автором легендарного документа, то всё равно его предисловие к американскому изданию “Автобиографии.” Евтушенко выглядит, как деловое пособие для вражды “детей оттепели” с “кремлёвской властью”. И вполне возможно, что Даллес, сочиняя предисловие к евтушенковской брошюрке, пользовался своим ранее написанным “планом”. Слишком много в даллесовском плане и в его предисловии к “Автобиографии.” совпадений, мыслей и формулировок, сочинённых “одним умом” и написанных “одной рукой” проницательного и коварного врага не только Советского Союза, но и всей исторической России. И тут само собой возникает вопрос, на который необходимо ответить: почему “сомнительный план” получил такую известность и почему автор “Автобиографии.” согласился на то, чтобы предисловие к ней писал враг его родины.

Конечно, люди с Лубянки знали об американском издании “Автобиографии.”, но Хрущёв, взъярившийся на Евтушенко, не знал об этом. Иначе Евгений Александрович был бы не просто изгнан из Союза писателей, но, может быть, вообще был лишён советского гражданства и выслан из страны. В том, что этого не произошло, я вижу заслугу сотрудников Лубянского ведомства. Лубянке был нужен Евтушенко не “изгнанный” из страны, а имеющий возможность ездить по всему миру (что он и делал, побывав в “94-х странах”) и, встречаясь с политиками, идеологами, государственными деятелями Западного и вообще капиталистического мира, вольно или невольно следовать советам, а то и прямым распоряжениям своих опекунов “в штатском”, отвечающих за безопасность нашего государства. Об этом после 1993 года, открыто называя имя нашего поэта, написал легендарный советский чекист П. Судоплатов в своих мемуарах. О такого рода связях Евтушенко с идеологами Лубянки писал Войнович, этой “слабости” Евтушенко не прощал поэту Бродский. Да и сам Евтушенко позже так трактовал эти щекотливые моменты своей судьбы: “Моя автобиография, напечатанная в западногерманском “Штерне” и во французском “Экспрессе”, вызвала всплеск новой надежды левых сил в Европе после депрессии, вдавленной в души гусеницами наших танков в Будапеште 1956 года”.Ни об американском издании “Автобиографии.”, ни о предисловии Даллеса он, всегда хвастливо гордившийся своими знакомствами со знаменитыми людьми (Никсон, Роберт Кеннеди, Сикейрос, Клинтон, Пикассо и т. д.), не промолвил ни слова. Забыл? Едва ли. Скорее всего, он поступил согласно русской пословице: “Почуяла кошка, чьё мясо съела”.

И таких восторженных ценителей поэтического слова, как Даллес, в сложной жизни Евгения Александровича больше не было. Бывший директор ЦРУ не пожалел для него ни пафоса, ни лести: “Русский поэт Евгений Евтушенко обладает мужеством произнести беспощадный приговор советскому коммунизму”.Похвалы и комплименты Даллеса, сформулированные им в 1963 году, столь глубоко и красноречиво продуманы, что диву даёшься:

“Восстание интеллектуалов, поддержанное многотысячными толпами народа, собравшимися, чтобы послушать, как Евтушенко читает свои стихи, <���…> — наиболее опасное для советского режима восстание”… “Вооружённые войска и массовое кровопролитие — бесполезные инструменты против поэтов и артистов”… “Бескровное восстание интеллектуалов в перспективе станет более опасным для коммунистической власти, нежели восстание крестьян в коллективизацию или борцов за свободу Венгрии”…