Григорий Брейтман - Преступный мир: Очерки из быта профессиональных преступников

Профессиональные шулера, в особенности высшей категории, увлекающиеся этим делом, — люди не без способностей, и, может быть, при других обстоятельствах из них вышли бы полезные граждане. Но избалованность с детства, отсутствие привычки к труду, любовь или скорая привычка к беспечному и веселому времяпрепровождению, отсутствие силы воли и т. д. подготавливают из них будущих искателей легкого рубля в такой же степени, в какой они раньше, будучи людьми материально обеспеченными, искали легкой жизни, полной удовольствий и наслаждений, не заботясь о завтрашнем дне. Надо сказать, что есть мало профессиональных шулеров, в особенности из дворян и из военных, которые раньше не были бы сами обладателями солидных состояний, полученных, конечно, по наследству. При веселой жизни не обходится без игры в карты, рубль тогда не деньги, и, в конце концов, такой кутящий молодой человек делается жертвой карточной игры и кутежей. Редкий шулер не был раньше сам жертвой шулеров, и тайна искусства карточной игры стоит ему целого состояния. Когда же он постигнет все, практика скажет свое слово, когда такой субъект узнает, какими способами у него брали деньги, тогда бывает поздно, у него уже ничего нет, он на пороге нищеты, у него только знакомство с шулерами.

Последние начинают ему сочувствовать, даже немного помогать ему, и постепенно он входит в компанию шулеров, при нем начинают говорить открыто, он мало-помалу начинает входить в их интересы; с постигшим несчастием он примиряется, а будущее грозно наступает на него. И такой молодой человек в конце концов «блатуется», нужда заставляет его делаться «наводчиком», сводить своих бывших товарищей для игры в карты с шулерами и получать, конечно, от последних «долю». Затем, если он человек способный и ловкий, восприимчивый, из него скоро вырабатывается профессиональный шулер, игра в карты превращается в страсть, а деньги для него — все. Немало, конечно, шулеров из разночинцев, но редкие из них проникают в более или менее солидные общества, крупные клубы. А если и случается это, то шулера из привилегированного сословия очень недовольны этим и стараются как-нибудь спровадить такого товарища. Хотя, конечно, не без того, если хорошее «дело», чтобы привилегированный шулер не входил в «долю» с шулером из мещан или купцов. Но надо сознаться, что в старое время мало наблюдалось таких шулеров, а теперь шулера из бывших приказчиков все размножаются. «Мельчает шулерское дело! — не выдержав, воскликнул однажды как-то знаменитый шулер из гусарских офицеров. — Прежде шулерство было дело дворянское, прежде шулер — офицер или помещик, у него кровь была, род. А теперь что? Какие-то сидельцы, бывшие крепостные, которых мой отец драл на конюшне, в шулера идут, передергивают!» И старый шулер грустно поник головой.

Шулера охотно приезжают в города, где есть ярмарки, выставки, вообще какие-нибудь съезды. Здесь они знакомятся посредством «наводчиков» с богатыми людьми и начинают игру. «Наводчики» заманивают также жертв в специальные игорные дома, имеющие вид семейных, с хозяином и хозяйкой налицо. Бывает так, что наводчик знакомит «фрайера» с хозяевами дома, а «фрайер» уже вводит в этот дом шулера и знакомит его с хозяином, не ведая, конечно, того, что это сообщники. Так все это ловко устраивается. Полиция строго следит за игорными домами. Она, если узнает о таком доме, то старается нагрянуть туда во время процесса игры и захватить, если можно, шулеров с поличным. Но поличное редко находят, шулера «материал» ловко прячут. (Во время серьезной «игры в солидном доме» должен быть в камине разведен огонь, чтобы в случае появления полиции или вообще «неприятностей» немедленно бросить «материал» в огонь, и тогда уже нет доказательств преступления.) Затем, шулер умеет в минуты опасности «фасон» держать, влиять на полицию, запугивать ее, если полиция только его досконально не знает. Например, в гостиницах, где часто происходит шулерская игра, при появлении полиции больше всех пугается «фрайер». Он боится суда, скандала, газет и, бледный, начинает извиняться перед полицейскими, что он не знал о запрещении играть в гостиницах. Но если полицейский чиновник успокаивает его и объясняет, что он явился, чтобы оградить его от шулеров, и указывает на N и X, сидящих с картами в руках, «фрайер» в одно и то же время возмущается и смеется: «Как, они оба профессиональные игроки, решившиеся меня обыграть? Может ли это быть, когда я их сам лично познакомил, они ведь не знали друг друга! О, тут какая-то ошибка».

Убеждать такого «целого» пассажира не имеет смысла, из этого навряд ли что-нибудь выйдет. Он просит полицию не беспокоиться, что он не будет в претензии, если проиграет, и полиция уходит; с шулерами ведь нельзя ничего поделать. Это ведь не вор, за которым есть судимость и к нему легко привязаться для пресечения преступления. А шулер ведь часто из хорошей фамилии, по поступкам и манерам — барин, с ним надо считаться, он знает законы и права полиции. Шулера представляют из себя единственную категорию профессиональных преступников, большая часть которых не сидела в тюрьме и вообще не судилась за свою профессию. Шулерство очень трудно доказать, шулера трудно поймать, и не всякий «пассажир» готов на скандал. К тому же, шулера очень осторожны. Если они видят, что «пассажир» уже «рваный» или «порченый», т. е., что он уже был в переделке у игроков и что он присматривается, подозревает, они бросают «работу» и не рискуют употреблять шулерские приемы.

Нередко шулера попадают друг на друга, не будучи знакомыми между собой, и каждый своего партнера считает «пассажиром». В таких случаях происходит крайне интересная игра, каждый из партнеров пускает в ход специальные приемы, желая сорвать «наверняка», а между тем, «верняк» не проходит. Долго бьются игроки, стараются, пока наконец каким-либо образом догадаются, что тут происходит игра «лоб-об-лоб». Например, один шулер устраивает другому «коробочку», а тот, заметив это, не подает виду, что он понимает стремления своего партнера и портит хладнокровно, как будто случайно, эту «коробочку», т. е. снимает карты не так, как ему подставляют, а как в его интересах. Пускавшийся на «верняк» игрок приписывает случайности то обстоятельство, что «коробочка» не прошла, и в следующий раз снова делает попытку. Она снова не проходит, и так продолжается до тех пор, пока наконец партнер не скажет: «Да бросьте вы вашу коробочку, начинайте играть, как следует». Уличенные шулера при таких случаях мало конфузятся, так как знают, что если бы это не был также «блатной» человек, то, уличивши их, он поднял бы скандал. А раз он предупреждает их спокойно, значит, он человек свой. Все ограничивается одним смехом, и уже открывшиеся друг другу игроки начинают играть на «счастье», без всяких хитростей и шулерских приемов, игра и идет «настоящая». Рассказывают, что во время игры один игрок, которому необыкновенно везло, стал по окончании подсчитывать записи и был крайне изумлен тем обстоятельством, что по записям он оказывался проигравшим, и на вопрос он получил следующий спокойный ответ от своего партнера: «А это произошло оттого, что, когда вы передергивали, я приписывал». Разумеется, к обоюдному смеху разъяснилось, что игра была «лоб-об-лоб», и игроки начали сначала. Трудно в таких случаях найти более азартных игроков, чем профессиональные шулера. Когда они играют между собой в честную игру, они и ведут себя уже иначе, чем с «пассажиром», они уже волнуются, увлекаются, одним словом, отличаются теми же качествами, как и большинство играющих людей. Они безжалостны друг к другу, они у близких людей во время игры отнимут последнее, золотые вещи, все, что есть, всю «сбрую», верхнее платье и т. д., так как шулер в таких случаях все ставит на карту, и тут уже на слово не верят — деньги на стол. Играют шулера между собой преимущественно в штос и другие запрещенные игры, где не нужно думать, а все зависит от фортуны.