Эми Оделл - О дивный модный мир. Инсайдерские истории экс-редактора Cosmo о дизайнерах, фэшн-показах и звездных вечеринках

– Два года назад мы с шестью подругами полетели на две недели в Африку, потому что я так решила: «Знаете что? Мы должны отправиться в Африку». Итак, нас было шестеро, и мы направились в Ботсвану, а потом в лагерь слонов – он отстойный, самое отстойное место, – сказала она. – Никогда в жизни я так много не пила, как во время этого сафари, потому что целыми днями сидишь в машине. Ты не только не разминаешься, но даже не ходишь. Буквально только пьешь. Нельзя выходить из машины из-за диких животных.

Подошла официантка, чтобы принять заказ. Челси спросила, что я хочу. Я выбрала салат с курицей, она заказала то же самое.

– И повторить, – сказала она официантке.

Я захмелела. И это было приятно.

Челси вынула несколько страниц из книги.

– Это я писаю с лодки, в Ботсване я писала с джипа, здесь писают моя сестра и кузина, писает Сью. – Она засмеялась. – Это было безумие.

Безумием было все, что происходило в этот момент.

Я на время прекратила поиски свадебного платья, чтобы пообедать с Челси Хэндлер в ресторане отеля Four Seasons, пила «Маргариту», проверенную ее ассистентом, разговаривала с ней о книгах и веселилась. Что же у меня за жизнь?

Около восьми лет назад меня уволили с работы, которую я ненавидела, а зарплаты не хватало на жизнь. Я выпрашивала задания за 50 долларов как фрилансер: подкатывала к знаменитостям и задавала неудобные вопросы. Я копила деньги на вискозные кофточки с воротником «хомутиком» за 13,99 доллара. Оказывается, одинокие вечера в сочетании с мыслями о том, что ты – неудачница, могут дать толчок, в результате которого ты оказываешься в том месте, где тебе платят. Либо за то, что ты пишешь о том, как писать с лодки в Африке, либо за то, что пьешь с женщиной, которая это делала. С Челси Хэндлер, к примеру.

– Жизнь стала такой веселой, потому что мне стало доступно такое сумасбродство: могу поехать куда хочу, – продолжала Челси. – Я стала очень инфантильной, имея так много ассистентов, решающих все проблемы.

Вот что отличает «звезд», которые одеваются по канонам высокой моды, от обычных людей. Когда знаменитости нужно выбрать платье или костюм для очень важного мероприятия – для журнальной обложки, для модного показа Ральфа Лорена в парке или для гала-концерта в музее искусства Метрополитен, – выбор за них делают люди с безупречным вкусом. Им доступна лучшая одежда, обувь, аксессуары, которые им принесут прямо в номер отеля или в любое другое место. Знаменитости не ходят из магазина в магазин.

В какой-то момент во время ланча я сказала Челси, что встретилась с ней, прервав поиски свадебного платья. Она любезно спросила о моем женихе и свадьбе, и разговор зашел о повторных браках.

– Не думаю, что нужно разрешать людям вступать в брак более двух раз, – сказала она. – Если ты не годишься для брака, просто встречайся! Свидания – это лучшее, что есть в отношениях. Что касается меня, я бы хотела быть помолвленной, но не выходить замуж. Я не хочу детей.

Я пожаловалась на плачевное состояние индустрии для невест, а она – на ужасное состояние модной индустрии в целом.

– Где-то пару лет назад я пошла на Met Gala [39] Met Gala – ежегодный благотворительный бал для сбора средств в пользу музея Метрополитен. , настроение было «Зачем я здесь?», – продолжала Челси. Ей было наплевать на моду – и слава богу, потому что ни у одной из знаменитых женщин не хватит духу сказать репортеру, что Met Gala – это отстой. (Гвинет Пэлтроу однажды сказала это на австралийском радио, но потом признала, что была пьяна во время разговора.) – Я понятия не имела, какова тематика бала, было все равно. Я знала, что надену мотоциклетные ботинки с платьем от Ролана Муре. И надела их. У Анны Винтур было выражение лица, говорившее: «Она не может носить мотоциклетные ботинки». А у меня: «А я буду носить их, чтобы меня больше не приглашали сюда».

Разумеется, Челси была абсолютно права; получив особые инструкции из первых рук, я знала, что на интервью с ней не нужно одеваться в черное. На Met Gala можно увидеть вереницу известных людей, одетых в роскошные вещи, которые лишь изредка походят на платья. Работая внутри индустрии, легко забыть об этом: ценители моды относятся к посещению Met Gala как к возможности посидеть в первом ряду, умноженной на 100 триллионов.

Считайте, что билет на Met Gala – это пропуск не в первый ряд, а на подиум.

Выпив три «Маргариты», я, нетвердо держась на ногах, вернулась на Пятьдесят седьмую улицу и направилась к бутику Моник Люлье. «Только что закончила с Челси. Скоро буду», – написала сестре. В магазин я прибыла в отличном настроении.

– Извините. Кажется, я опоздала, – сказала я продавщице.

Она выглядела озабоченной.

– Вы опоздали, но у вас есть еще сорок пять минут. Я не могу уделить вам целый час, потому что это закрытый показ и время зарезервировано.

Закрытый показ – просто шутливое название, означавшее, что вы получаете 15-процентную скидку на все, что покупаете в этот день.

– Что вы ищете? – спросила она.

– Что-нибудь, – сказала я, когда мы поднялись по красивой лестнице на второй этаж, – п-п-простенькое.

Продавщица стала снимать платья со стойки.

– Знаете, как у Кейт Мосс, – сказала я и повернулась к маме и сестре. – Я выпила три «Маргариты».

Мама закрыла глаза и вскинула брови.

Большинство платьев здесь были кружевными, без бретелек. К моим услугам была большая комната с подиумом, на котором я могла стоять и примерять платья, огромные зеркала и странная лепнина: казалось, будто я в собственном кукольном домике. Примерочная была такой большой, что мама и сестра сидели здесь же, так что я опять раздевалась догола прилюдно. После трех «Маргарит» я даже не подумала о том, закрыта ли дверь.

– О, мне нравится вот это, – сказала я, надев простое облегающее платье без бретелек из кружева цвета слоновой кости с редкими золотистыми блестками. – Это красиво. – Казалось, дела пошли на лад. Каким-то чудом кружево не смотрелось как короста.

Продавщица завязала сверкающий пояс вокруг моей талии.

– Вы можете носить его вот так или без пояса, – сказала она.

Выбирая свадебное платье, я узнала, что каждый аксессуар от дизайнера нередко повышает стоимость платья на 1000 долларов. Даже если это кусок ленты с редкими стразами или кусок тюля с пришитой гребенкой – фата. Дизайнеры свадебных платьев знают, что если вы заходите в магазин, где висят платья за 12 000 долларов, неважно, по карману они вам или нет, вы потратите немало: день свадьбы – это ваша единственная возможность выглядеть гламурно.

Я понимала это, стоя там – пьяная, в красивом кружевном платье. Представляла, как я пойду в нем под венец. Мама с сестрой согласились с тем, что платье красивое.