Игорь Дамаскин - Сталин и разведка

1939 год. В XX веке нет другого года, ознаменованного таким количеством тайных переговоров, запутанностью ситуации и неожиданным финалом — вспыхнувшим пламенем Второй мировой войны.

С марта 1939 года велись англо-франко-советские переговоры. Как известно, они ни к чему не привели, не только из-за «злой воли» Сталина, но и потому, что он знал то, чего не знали или не хотели знать многие другие.

От Маклейна, Бёрджеса и из других источников поступали сведения о секретных англо-германских переговорах.

Еще в ноябре 1938 года Чемберлен зондировал почву, чтобы продолжить путь мюнхенского соглашения и открыть дорогу к совместному англо-германскому соглашению о разделе сфер влияния.

В июне 1939 года министр иностранных дел Англии, лорд Галифакс, заявил, что «готов обсуждать любое немецкое предложение».

Английский посол в Берлине, Гендерсон, заявил своему собеседнику, немецкому статс-секретарю Вайцзеккеру, что Англия готова вести переговоры по ряду вопросов, в том числе и об обеспечении «жизненного пространства».

7 июня 1939 года в Лондоне посланец Геринга, Вольтат, вел секретные переговоры о сотрудничестве двух держав, базирующемся на идее «раздела сфер влияния», причем Восточная и Юго-Восточная Европа по этой идее отходили к Германии. Аналогичные переговоры он продолжил 18 и 21 июля с главным секретарем премьер-министра Чемберлена, сэром Горасом Вильсоном, фактическим творцом внешней политики Англии, а 20 июля — советником Чемберлена, сэром Д. Беллом, и министром торговли Хадсоном.

И все это происходило в то время, когда в Москве шли англо-франко-советские военные переговоры о взаимной помощи.

В разгар переговоров, 3 августа 1939 года, «третий мушкетер», Бёрджес, сообщил о том, что британские начальники штабов «твердо убеждены, что войну с Германией можно выиграть без труда и что поэтому нет необходимости заключать пакт об обороне с Советским Союзом».

Более того. В игру вступил уже не только посланец Геринга, Вольтат, но и сам его хозяин. Английский посол в Берлине, сэр Невиль Гендерсон, докладывал в Лондон 21 августа 1939 года: «Приняты все меры для того, чтобы Геринг под покровом тайны прибыл в среду, 23-го. Все идет к тому, что произойдет историческое событие, и мы ждем лишь подтверждения с немецкой стороны» .

Вот еще два сообщения Бёрджеса, переданные в Москву в августе 1939 года:

«Из разных бесед о наших задачах, которые я имел с майором Грэндом, с его помощником подполковником Чидсоном, с Футманом и т.д., я вынес впечатление в отношении английской политики, — писал Бёрджес. — Основная политика — работать с Германией во что бы то ни стало и, в конце концов, против СССР. Но эту политику нельзя проводить непосредственно, нужно всячески маневрировать… Главное препятствие — невозможность проводить эту политику в контакте с Гитлером и существующим строем в Германии… Чидсон прямо заявил мне, что наша цель — не сопротивляться германской экспансии на Востоке».

«Во всех правительственных департаментах и во всех разговорах с теми, кто видел документы о переговорах, высказывается мнение, что мы никогда не думали заключать серьезного военного пакта. Канцелярия премьер-министра открыто заявляет, что они рассчитывали, что смогут уйти от русского пакта (действительные слова, сказанные секретарем Гораса Вильсона)».

Мог ли после этого Сталин доверять официальным заявлениям Чемберлена и Галифакса о готовности подписать соглашение о взаимной помощи? Конечно, нет. И понятно, что переговоры закончились ничем, тем более что, как выяснилось, ни английская, ни французская делегация не имели официальных полномочий на ведение переговоров. Они были прерваны.

Советское военное и политическое руководство и лично Сталин были осведомлены о намерениях Гитлера завоевать «жизненное пространство» на Востоке. Он и сам не скрывал их, говоря о «Дранг нах Остен» в своей книге «Майн кампф», написанной еще в 1922—1924 годах. Эти же мысли в книге «Мифы XX столетия», изданной в 1930 году, высказывал один из его ближайших соратников Альфред Розенберг.

Моментом возникновения явной и неизбежной угрозы военной агрессии фашистской Германии против СССР можно считать заключение Францией и Англией Мюнхенского соглашения с Германией, целью которого было направление агрессивных устремлений Гитлера на Восток, против СССР. Тогда же обострилась угроза агрессии и на Дальнем Востоке со стороны Японии. Свидетельством этому стали вооруженные столкновения с Квантунской армией в 1938—1939 году в районах озера Хасан и на реке Халхин-Гол в Монголии.

23 августа 1939 года, в разгар боев на Халхин-Голе, Сталин, опасавшийся войны на два фронта и исподволь стремившийся столкнуть между собой своих главных противников на Западе, заключил с Гитлером договор о ненападении. Подписывая этот договор, Сталин одновременно пытался отодвинуть сроки втягивания СССР в войну, выиграть время для подготовки к ней и максимально улучшить военно-стратегическое положение страны. Этого в известной степени удалось добиться, присоединив к Советскому Союзу Прибалтику, Западную Украину, Западную Белоруссию, Бессарабию и перенеся границы на запад: в Прибалтике на 670 км, в Белоруссии и на Украине на 250—300 км. (Правда, впоследствии, через 50 лет, все эти земли, разве что за исключением Западной Белоруссии, сыграли роль «Троянских коней» и в первую очередь способствовали развалу Советского Союза. Но тогда, во время «сбора земель», такого исхода никто не мог предвидеть и в страшном сне!)

Естественно, и Гитлер обеспечил себе свободу выбора момента для начала войны в выгодных для себя политических и стратегических условиях, и в то же время держал в постоянном напряжении Сталина, боявшегося внезапного нападения Германии. Гитлер преднамеренно допускал «утечку» информации на Запад о своих предложениях Советскому Союзу вступить в «Антикоминтерновский пакт», разделить с ним сферы влияния, продолжать политику дальнейшего сближения с тем, чтобы укрепить надежды Сталина на то, что Германия в ближайшем будущем будет соблюдать пакт о ненападении.

В то же время, практически сразу же после разгрома Франции в июне 1940 года, Гитлер отдал приказ о подготовке нападения на Советский Союз.

Из записки плененного в Сталинграде генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса, составленной им 3 мая 1946 года (записка в основном посвящена причинам отказа Гитлера от операции против Англии, «Зеелёве»):

«…Мне представляется, что для последовавшего отказа от этой операции существовали следующие причины: …4) Сформировавшееся уже летом 1940 года намерение Гитлера напасть на Россию.

…По пункту 4): Все вышеприведенные рассуждения позволяют сделать вывод, что главную цель войны Гитлер видел не в разгроме Англии…