Юрий Хайкевич - Мозаика. Мемуары, фельетоны, интервью, стихотворения

– Расскажите что-нибудь интересное из своей биографии.

А.И.:Разве то, что мы рассказывали, было неинтересно?

– Ну, забавное.

А.И.:В России главная реклама – это сказанное по радио или телевидению, а в Америке – что поведала тёте Соне тётя Хася по телефону. А у нашего дуэта песни, как правило, ностальгические и вводят человека в слёзы, в катарсис. Так вот, одна звонит другой: «Ой, Соня, я вчера ходила на концерт Аллы и Стахана и мне было так плохо, так плохо!» Это для нас самая большая реклама.

На этой шуточной ноте интервью и завершилось. Настала пора собираться домой, как вдруг Алла Иошпе произнесла: «Юрочка, мы очень придирчиво относимся к тому, что о нас пишут в прессе, поэтому жду для ознакомления предварительный вариант текста». Я удивился неожиданно принципиальной постановке вопроса, с которой ранее в своей журналистской практике не сталкивался. Но особых возражений не возникло, и через несколько дней черновик рукописи был доставлен Алле Яковлевне. Она прочитала текст при мне, сделав незначительные корректировки. Только описание эпизода с режиссёром Варпаховским вызвало у неё некоторое отторжение: «Как это: пришёл слушать музыку, сел и заплакал? Он что, идиот?! Чтобы сделать ответную реакцию осмысленной, перед словом „заплакал“ необходимо поставить многоточие! Поверьте мне, человеку с филологическим образованием». Потом певица вернула текст, попросив всё напечатать без изменений.

Материал, который получился довольно объёмным, был передан в издательство. Следующие полторы недели знакомый редактор почти ежедневно звонил мне и слёзно просил разрешения сократить текст, который никак не помещался на газетную полосу. Но я, следуя воле героев интервью, всегда отвечал отказом. Наконец, звонки стали более редкими, пока не прекратились совсем. Решив разведать ситуацию, я выяснил, что у редакции сменилась повестка, а музыкальная тематика вообще отошла на второй план.

Когда Алла Иошпе узнала о неудаче, воскликнула: «Надо было им разрешить! Изменение текста и сокращение – разные понятия». И, увидев удивление на моём лице, с назидательным видом добавила: «Утверждаю это, как профессиональный филолог».

Каждому, кто выбрал творчество в качестве пути самореализации и даже достиг на этом поприще определённых успехов, однажды встречался человек, который помог проложить дорогу к большой аудитории. Для меня таким проводником в профессиональную журналистику стал Дмитрий Шавырин, легендарный мастер печатного слова, вдохновитель выдающихся проектов. Не имея цели полностью излагать его биографию, хочу рассказать о моментах нашего общения и отдельных событиях, свидетелем которых я оказался.

Являясь когда-то одним из первых ведущих «Звуковой дорожки» на страницах газеты «Московский комсомолец», Шавырин за несколько лет превратил рядовую рубрику в образец музыкальной журналистики, который имел сумасшедшую популярность и во многом сделал культовым сам «МК». Номера со «Звуковой дорожкой» были нарасхват, ими зачитывались, хранили по многу лет.

К моменту своего ухода из «Московского комсомольца» в начале девяностых у Шавырина уже имелся план нового издания. Оно было призвано освещать все самые интересные события, касающиеся мировой музыки, кино, моды, включая светскую жизнь. Проект, получивший название «Джокер» и больше ориентированный на западный шоу-бизнес, стал приложением к газете «Вечерний клуб». Несколько лет подряд шеф-редактор Шавырин выпускал по четыре полноформатных газетных полосы дважды в неделю. Первое время успевал всё писать один, хотя Интернета под рукой тогда ещё не было. «Джокер» пользовался славой самого интересного и качественного музыкального издания девяностых годов.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.