Александр Хинштейн - Охота на оборотней

Все было понятно здесь еще с того самого дня, когда узнали муровцы, что некая пара — Манана и Юрий — торгуют по Москве амфетамином. На первой же встрече, куда Исаев пришел под видом покупателя, они договорились о цене и объеме: 1400 долларов за 100 граммов наркотиков.

И вот — момент реализации. Исаев взвешивает амфетамин, но почему-то выходит, что принесла Манана не 100, а всего 95 граммов.

— У тебя точные весы? — озабоченно спрашивает она. (Здесь и далее я цитирую их разговор дословно, ибо встреча эта записывалась на диктофон и пленка была приобщена потом к материалам уголовного дела.) — Я могу позвонить, конечно, но он никогда с весом не… это самое…

Манана набирает кому-то по мобильному.

— Слушай, тут 95 и 8 по весам…

Невидимый собеседник — таинственный «он», который «никогда с весом», — что-то отвечает своему дилеру, и Манана виновато повторяет:

— Он никогда не обманывает с этим… Ну, хочешь, донесем. Без проблем.

Наркотики переходят в руки муровца, и, убедившись в серьезности его намерений, «драгдилерша» прощупывает почву:

— А тебя больше ничего не интересует?

— А что еще есть? — отвечает Исаев вопросом на вопрос.

— Ну, «колеса», «марки»… Голландские… И «смайлы», и «розовая пыльца».

— Питерские?

— Нет, голландские…

Вот она, ниточка, стоит только потянуть. Канал сбыта сам идет в руки, надо лишь потрясти эту Манану посильнее да проверить номер, на который звонила она поставщику.

Но ничего этого муровцы не сделают. Не борьба с преступностью интересует их, а деньги. Взятки. «Откаты» за «крышу»…

Спустя несколько мгновений Манану возьмут с поличным. Задержанием будут руководить уже известные нам люди, активнейшие члены бригады: арестованный ныне подполковник Владимиров и ударившийся в бега майор Козар. Понятые, естественно, свои, штатные.

А еще через полчаса «оборотни» устремятся к поезду Таллин — Москва, где в служебном купе сидит в ожидании своей подруги 27-летний Юрий Сафаров, коротая время в беседах с электриком Альясом…

Из показаний Айеара Алъяса:

24 марта 2003 г. я приехал в Москву на Ленинградский вокзал. Примерно в 13 часов я увидел, что ранее знакомый мне парень идет по направлению к моему вагону. Он сказал, что пришел договориться, чтобы я ему со следующим рейсом привез ликер «Старый Таллин». Ранее я видел его только один раз, 16 или 12 марта, он подходил ко мне с той же просьбой. Я объяснил ему, что я могу привезти ликер, но деньги надо заплатить вперед.

Рядом с мужчиной находилась неизвестная мне женщина. Т. к. на улице было холодно, я позвал их в вагон, но мужчина что-то сказал девушке, и она вышла.

Мы с мужчиной сели в купе и стали разговаривать о погоде и рыбалке. В это время в купе зашли сотрудники милиции. Я услышал, что они спрашивают у мужчины, где наркотики. После этого они стали обыскивать мужчину, а меня отправили в коридор…

Я уверен, что, когда Айвар Альяс вернется наконец домой, никогда в жизни даже не посмотрит он больше на ликер «Старый Таллин». Если бы не этот знаменитый напиток, предмет вожделения советской интеллигенции, разом исчезнувший с прилавков после развала Союза, вряд ли пришлось бы ему очутиться на жесткой тюремной шконке.

Но нет. Не череда случайных совпадений привела Аль-яса за решетку. Не он, так другой пал бы жертвой очередной провокации «оборотней»…

Впоследствии все, что касается участия в торговле наркотиками Юрия Сафарова, жениха (и, абсолютно уверен, подельника) Мананы Абуселидзе, из милицейских материалов исчезнет. Уже явно подученная муровцами, Ма-нана поведает мифическую историю о каком-то Максиме, с которым познакомилась она в столичном клубе «Папа Джонс». Якобы благородный Максим, узнав о ее денежных затруднениях, тут же ссудил первой встречной 600 долларов, но через пару месяцев начал требовать их обратно.

Денег не было, и тогда, в лучших традициях шпионских романов, Максим заставил девушку «в виде исключения» продать 100 граммов амфетамина. Наркотики она якобы получила у электрика таллинского поезда по имени Айвар.

Лживость этой «исповеди» видна невооруженным глазом: достаточно перечитать еще раз приведенную выше стенограмму беседы «драгдилерши» с опером. Да и почему в таком случае муровцы не задержали эстонца сразу, а вместо этого заперлись в купе с Юрием Сафаровым? (Уже на следствии Абуселидзе станет утверждать, что указала на Альяса сыщикам сразу же, хотя — факт это достоверный, — ворвавшись в вагон, оперативники оттолкнули эстонца и устремились к Сафарову Перепутать их — Са-фарова с Альясом — было невозможно.)

Наедине с Сафаровым они пробыли где-то полчаса. Проводница поезда Надымчук хорошо слышала громкие голоса, доносящиеся из купе. Сыщики требовали у Са-фарова выдать наркотики. Что говорил Сафаров в ответ, проводница не расслышала, но, видно, приведенные им аргументы оказались столь убедительны и зримы, что через полчаса ситуация поменялась кардинально. Сафаров вышел сухим из воды, а его место занял эстонец. Лучшей кандидатуры на роль преступника трудно было придумать.

…Когда Альяса завели обратно в свое купе, здесь все уже было готово к приему «гостей». На полу хаотично валялись полиэтиленовые пакетики с белым порошком, с перрона уже шли понятые…

Из протокола осмотра:

С места происшествия изымаются 5 (пять) прозрачных целлофановых пакетиков с веществом порошкообразным, светлого цвета, мобильный телефон марки «Нокиа» и деньги в сумме 30 (тридцать) рублей. Изъятое упаковывается в целлофановый пакет, который опечатывается печатью № 3 УУРГУВДг. Москвы.

— Ну что, хочешь сидеть? — полковник МУРа Островский всем своим телом навис над Альясом. Эстонец съежился.

— За что сидеть? Островский ухмыльнулся.

— Это ты в своей Эстонии будешь рассказывать «за что». Либо платишь — либо сидишь…

— Возьмите все, что есть, — от волнения его акцент стал еще сильнее. — Вот — доллары, евро… Рубли…

— Шестьсот долларов — это не деньги. Давай пять «штук» — и свободен.

— Но у меня с собой нет такой суммы…

— А это никого не волнует. До утра время есть… Подумай…

Он ушел, насвистывая какой-то мотив. Бесстрашный борец с преступностью, начальник отделения 5-го отдела МУРа Игорь Островский, только-только получивший полковничьи погоны (хоть и занимал должность на ступень ниже, слишком велики были его подвиги). А Айвара повели к следователю. Допрашивать, брать отпечатки пальцев, состригать ногти. Впервые в жизни ночь он провел в тюремной камере, а наутро вновь появился Островский.

— Ну что, решил? Учти, твои ногти уже у меня. Не будет «бабок» — там найдут наркоту…

Из личных дел:

Островский Игорь Васильевич.Полковник милиции. Заместитель начальника 7 отдела УУР ГУВД г. Москвы.