Александр Хинштейн - Охота на оборотней

Это продолжалось километра два, пока они не выехали на Ново-Рижскую трассу. Обе машины остановились.

Возмущенный папа — Сергей Дианов — выскочил на дорогу.

Из жалобы Сергея Дианова в прокуратуру: Мужчина тоже вышел из машины с агрессивным видом и с поднятыми руками. Испугавшись удара с его стороны, я схватился за его руки, которые были у меня над головой, и не давал ему ударить меня. Однако он вырвался и нанес мне удар кулаком в область правого глаза, причинив мне кровоподтек, и поцарапал щеку, при этом он наносил мне удары ногами по моей ноге.

Мой пасынок Антон, когда увидел, что меня бьют, вышел из машины.

Потом 18-летний пасынок Антон признается: выскочив на дорогу, он подбежал к мужчинам и ударил обидчика ногой по ноге. Да и как ему было не признаться — на допросах «с пристрастием» кто хочешь «расколется», тем более 18-летний мальчишка. Но удар этот оказался роковым.

«Вы хотели неприятностей? Вы их получите!» — крикнул водитель джипа и прыгнул в машину. Драться с двумя сразу он не стал — можно ведь было и получить сдачи…

Он не соврал. Неприятности начались уже очень скоро…

Из показаний инспектора 11-го спецбатальона УГИБДД ГУВД Московской области капитана милиции Сукманова:

…примерно в 18 часов я находился на рабочем месте на посту № 2 49-й км автодороги Москва — Рига, когда получил сообщение от дежурного по батальону о том, что при появлении а/м «фольксваген пассат» темного цвета г/н№…. остановить ее и сообщить в дежурную часть.

Через некоторое время инспектором ДПС Куриловым данная автомашина около поста была остановлена. Я сообщил дежурному, а также спросил, какие должны быть наши дальнейшие действия. Дежурный ответил, чтобы автомашину не отпускали до приезда оперативной группы с Москвы.

Водитель был в возбужденном состоянии, на лице в области левой щеки я заметил небольшую ссадину.

Опергруппа из Москвы появилась довольно быстро — где-то в полвосьмого. Двое в штатском и двое в черной форме с автоматами наперерез.

— Проедемте с нами.

— Куда? За что?

— Там разберемся.

Папа, мама и сын мамы от первого брака поняли, что начинается что-то страшное. Этого не понимала только глупая собака.

На часах было без чего-то девять, когда семья в сопровождении милицейского «доджа» подъехала к легендарному дому № 38 на Петровке. Дом этот раньше они видели только в фильмах про «Знатоков» и инспектора Лосева. Правда, в кино люди, работающие тут, боролись с преступниками, были добрыми, чуткими и вежливыми.

Процитирую вновь заявление Сергея Дианова:

…двое штатских меня и Антона (пасынка. — Авт.) ввели в здание ГУВД через центральную проходную, подняли на лифте на третий этаж (на третьем этаже расположен МУР. — Авт.),после чего взяли у автоматчиков наручники, сковав ими нам руки сзади, поместили нас между двойными дверями (внутренняя дверь — глухая, наружная в виде решетки) в помещении рядом с комнатой дежурного. Помещение представляло собой камеру без стульев и стола.

Вообще-то, по закону, надевать наручники кому ни попадя запрещено. Это спец средство и применяют его только в двух случаях: когда задерживают опасных преступников или при сопротивлении.

Ни первый, ни второй вариант к нашей истории не относился. Впрочем, реальная жизнь так же отличается от прописанной в законе, как полковники МУРа образца 2000 года от полковников киношных.

«Из камеры, — рассказывал Сергей Дианов, — меня вывел какой-то мужчина в штатском. Пока мы шли по коридору, он со всей силой хлопал меня ладонями по ушам, бил кулаком по голове (удары по ушам — излюбленный милицейский метод. Очень болезненный и в то же время не оставляющий следов. — Авт). В коридоре нас уже ждал водитель „субару“.

«На колени, падла!» — заорал конвоир. Я не подчинился. Тогда они насильно поставили меня на колени, ударив кулаком в живот.

«Твое счастье, сука, ты попал на доброго человека! — продолжал кричать конвоир, — Благодари его. Если бы не он, мы бы тебя вообще убили». Водитель «субару» сказал, что вполне мог меня застрелить, но пожалел, хотя таких, как я, надо душить. Что теперь меня с сыном «закроют» в камере и «опустят» у параши. При этом они не прекращали наносить удары. Я не сопротивлялся и просил только об одном: не бейте сына…»

Из жалобы в прокуратуру 18-летнего Антона Точилина:

Меня вывели из камеры. В коридоре я увидел водителя «субару форестер». Он приказал мне встать на колени, другой сотрудник подсек меня под ноги сзади и поставил на колени.

Водитель «субару форестер» стал угрожать мне, что он посадит меня и моего отчима Дианова СВ. куда захочет и насколько он захочет. При этом, выражаясь нецензурной бранью, он нанес мне сильный удар кулаком по голове и приказал, чтобы я смотрел ему в глаза…

Из камеры Сергея Дианова выводили еще дважды. Сначала — втолкнули в кабинет, где во главе стола сидел обладатель роскошного джипа «субару».

Свидетельствует С. Дианов:

«В руках владелец „субару“ держал уголовный кодекс. „Выбирай, мразь, какую статью тебя припаять. Хочешь — на пять лет закроем. Хотя нет, — он сокрушающе покрутил головой, — пять маловато: лучше восемь… Или даже десять…“

Потом этот человек колотил меня руками и ногами. Требовал, чтобы я признался в том, что избил его на шоссе».

Вскоре с Дианова начали снимать показания. Правда, происходило это довольно специфически.

В комнату вошел плотный мужчина, похожий на кавказца, в штатской одежде. Он говорил, что в Волоколамском СИЗО меня «опустят» и заставят жить около «параши». Одновременно он наносил мне удары кулаками по голове и ладонями по ушам.

(Впоследствии эти «показания» будут оформлены, как якобы полученные в отделе милиции «Тверской».)

Только в два часа ночи — через шесть часов после задержания — Дианова привезли на освидетельствование в

59-ю больницу. Он хотел было пожаловаться врачу на боли в голове и ушах, но тот не стал даже слушать закованного в наручники «пациента»: с бандитами не о чем разговаривать.

Из больницы под конвоем отправились в отдел милиции «Тверской» — в тамошний обезьянник. Оттуда — обратно, в Волоколамск. За «особо опасными преступниками» из далекого подмосковного района специально прислали машину с дознавателем, которого начальник Волоколамской милиции среди ночи поднял с постели.

— Вы задерживаетесь на 72 часа по подозрению в хулиганстве, совершенном группой лиц по предварительному сговору, — объявил Дианову и Точилину дознаватель. — Статья 213, пункт «а», часть 2. — И вздохнул: — Надо же было вам с таким человеком сцепиться!

— Да кто он? — не выдержали «хулиганы».

— Вы разве не знаете?! Начальник Московского уголовного розыска полковник Максимов.