Леонид Кудрявцев - Две твердыни

Год назад я заключил с КМ договор, а полгода назад, самым первым (как мне кажется), разругавшись с КМ по причине достаточно странных телодвижений с их стороны, его разорвал. К примеру: забыв о том, что одним из условий работы с ними я ставил не трогать мои тексты, находящиеся в библиотеке Мошкова, библиотека КМ попыталась на нее «наехать» от моего имени. Причем эти штукари не только не поставили меня о готовящемся «наезде» в известность, но и внесли в список «своих» тексты, на которые не имели никаких прав. Были и другие причины. В общем, договор я с ними расторг и стал демонстративно выкладывать в общее пользование свои тексты. Они демонстративно сняли все мои тексты у себя. Что не помешало им месяца три назад сделать мне предложение о возобновлении сотрудничества. Я отказался.

Проще говоря: я на библиотеку КМ зол и в симпатиях к этой фирме прошу меня не обвинять.

Я просто пытаюсь быть объективным.

С позиции автора.

… Да, кстати, господа, а вы вообще осознаете, что в цепочке автор – владелец библиотеки – читатель, основную часть работы делает все-таки автор? Для того чтобы написать книгу необходимо полгода – год упорного, каждодневного труда. А сколько необходимо времени, для того чтобы ее отсканировать? День – два? А скачать?

То, что до недавнего времени происходило в Интернете, иначе как «первобытным строем» назвать было нельзя. Все как положено. Суровые, в звериных шкурах пираты-питекантропы, приходили из леса в возделанные писательские сады, с корнем выдирали понравившиеся им тексты и смачно их потребляли. Если автор пытался робко возражать, его либо игнорировали, (чаще всего), либо давали ему по голове дубиной (закидывали спамом), или объясняли на первобытном языке кто он такой и где его место (ну ты… мля… писака… утухни). После чего, насытившись, крутые парни из Интернета вразвалочку уходили, пообещав скоро вернуться. И возвращались.

Писатели подавлено молчали. Управы на халявщиков не было. По вечерам писатели собирались у костра и, вздыхая, рассказывали друг другу о том, что все это, возможно, послужит рекламе их текстов. Возможно, питекантропы не только лопают на-дармовщинку, но и покупают книги. И вообще, говорят, что у тех, кого «пираты» используют более интенсивно, книги раскупаются лучше. Сами рассказчики в эти байки не очень-то верили, но надо же было хоть как-то утешаться?

Шло время.

Питекантропы жрали. Писатели старательно делали вид, что ничего особенного не происходит, но в глубине души каждый понимал, что такое положение иначе как беспределом назвать нельзя.

Не надо вставать на дыбы и издавать возмущенные вопли. Понимали, понимали… И питекантропы. Чем можно объяснить появление настоящей философии «пиратства», как не попытками успокоить занудливую собаку – совесть? Дескать: мы бескорыстные энтузиасты и делаем добро, за свой счет сканируя тексты, вычитывая их и выкладывая для всеобщего пользования (Для обчества стараемся!). О том, что у многих таких «энтузиастов» на сайтах их библиотек имеются баннеры каких-нибудь посторонних фирм (к примеру, торгующих пылесосами), или о том, что некоторые подобные библиотеки, «случайно», перенасыщены рекламой некоего автора или группы авторов, (в раскрутке которых кровно заинтересовано то или иное издательство), стыдливо умалчивается. Как бы считается, что эти мелкие шалости, благодаря которым оплачивается существование библиотек, да к тому же еще и слегка капает в карман самим «энтузиастам» (Не надо кричать «разве ж это деньги?». Да, не миллионы. Но все же…), оправдываются «служением народу».

И все-таки перемены назревали.

Прежде всего, к писателям на огонек стали заглядывать не одни питекантропы – беспредельщики. Очень редко, но стали появляться и настоящие энтузиасты. Вроде Мошкова. Они честно обращались к автору и спрашивали разрешения на размещение текстов. К примеру, на данный момент, мои тексты есть почти в каждой виртуальной библиотеке, а за разрешением их разместить ко мне обратились только из трех. Первым был – Мошков, потом rusf.ru и вот совсем недавно – azbuk.net (но они и сами возникли недавно). Все. Остальным, как я понимаю, до авторов дела нет. Что симптоматично.

Впрочем, давайте пока вернемся обратно к нашей истории.

Итак, редкие энтузиасты вроде Мошкова изменить состояние дел были не в силах. Им ничего не оставалось, как играть на уже существующем поле. А поле это, между прочим, постепенно сокращалось. В электронный вид была переведена практически вся классика, и не только она. На данный момент, как мне кажется, в электронном виде уже есть почти всё (за редкими исключениями) из ранее изданного, представляющее для читателя хоть какой-то интерес. Многие библиотеки включают в себя уже десятки тысяч текстов.

И все равно – этого мало.

Почему?

Ну, хотя бы потому, что читателю, кроме классических текстов, всегда интересны еще и новинки. Все книгоиздательство держится на них, на новинках. Читателю, оказывается, позарез хочется читать написанное вот сейчас, а не только десять-двадцать лет назад.

Хочется? Ну, хорошо же. Питекантропы стали охотиться за новинками. В какой-то момент, по моим наблюдениям, новые тексты более-менее раскрученных авторов стали появляться в Интернете уже через неделю – полторы после их возникновения на прилавках книжных магазинов.

И вроде бы все снова пошло как надо.

Да, конечно, время от времени кто-то вроде той же «Библиотеки Локки» окончательно зарывался и, получив по мозгам, уходил в небытие, но на его смену тотчас появлялся новый пират.

Перемены, как это водится, подкрались незаметно.

Что-то там копошившаяся на границе обозримого пространства библиотека КМ вдруг неожиданно сделала рывок, широко распахнула двери и вывесила над ними транспарант: «Давайте к нам! И никто не уйдет обиженным! Мы ужо этим пиратам покажем!» Затурканные писатели вскричали: «Вот наша защитница! Вот она!», и нестройной толпой кинулись в ее объятья.

КМ сыто ухмыльнулась и приняла в свое щедрое тело всех, всех.

Думаю, этот момент следует обозначить как настоящий день, как начало следующей эпохи: феодальной.

А почему бы и нет? Кем еще является КМ как не феодалом? По крайней мере, замашки те же самые. Полная уверенность в своей правоте, непомерная агрессия, желание платить за труды самый мизер (да, уже не рабовладельцы, поскольку хоть какая-то символическая плата есть.