Ермек Турсунов - Кирпич

Позднее, уже в михайловском, до Пушкина дошла весть о подавлении восстания. Пять человек были казнены. сто двадцать сосланы на каторгу. среди них были его близкие друзья по лицею Пущин и кюхельбекер. Дело осложнялось еще и тем, что в бумагах почти каждого декабриста нашли произведения Пушкина, поэтому для его ареста были все основания. но николай I, зная о влиянии поэта на образованную часть общества, не пошел на это.

Оглушенный жестокостью властей, Пушкин позже напишет: «Я презираю отечество мое с головы до ног…»

Что я хочу сказать?

Большие художники часто оказываются в центре политических склок, и такая печальная закономерность живет издавна. нередко им приходится делать непростой выбор между личными отношениями и гражданской позицией.

Меня слегка смущает: почему мы вдруг стали так бережно относиться к нашей недавней истории, совершенно бездумно относясь к истории настоящей? Почему мы так легко уничтожаем героев нынешних, – чтобы наверняка возвеличить их потом?

В рядах Алашорды были и профессиональные политики, и большие художники. Далеко не на все явления жизни они смотрели одинаково, хотя и дружили. Часто спорили, а иногда даже оказывались в разных окопах. в итоге проигрывали все. И за каждым значительным именем стояла своя история. своя трагедия. Букейханов, Байтурсынов, омаров, кадырбаев, Дощанов, муратбаев, Рыскулов, сейфуллин, Шокай, Тынышпаев, Досмухамедов…

Список неполный. Их именами мы сейчас называем улицы своих городов. меня слегка смущает: почему мы вдруг стали так бережно относиться к нашей недавней истории, совершенно бездумно относясь к истории настоящей? Почему мы так легко уничтожаем героев нынешних, чтобы наверняка возвеличить их потом?

Да, Атабаев не подарок. он не ужился ни в одном из наших «официальных» театров. Его многие не любят и не переваривают. И я их по человечески понимаю. Атабаев часто бывает невыносим. он слишком много знает и слишком много говорит. но вот что писал Чаадаев в своих дневниках: «Я предпочитаю бичевать свою родину, предпочитаю огорчать ее, предпочитаю унижать ее, только бы ее не обманывать».

У Атабаева, как назло, хорошее образование, и он это всякий раз демонстрирует. Германия наградила его медалью Гете. он первый казах, которому германское правительство официально присудило такую высокую награду. А что же мы? А мы совместными усилиями подвели его под монастырь. И арестовали за убеждения. Редко в наше время встретишь людей, сидящих за убеждения. обычно у нас сажают воров и взяточников. Причем ворами у нас зачастую называют не тех, кто своровал, а тех, кто попался.

А потом произошло то, что знают все. И дальнейшее развитие событий окончательно утвердило меня в том, что правда имеет не очень высокую цену в нашем обществе. обычно ее используют в качестве разменной монеты. И это поразительно. мы вернулись с ним домой, и разговоры вокруг его возвращения перешли вдруг в плоскость базарных выяснений. А как его выпустили? Почему? как такое могло произойти? кто заставил Атабаева пойти на сделку с властями? Турсунов, агент КНБ? Атабаева завербовали и он сдал всех остальных? Он продался…

Получается, что все эти петиции, все эти сборища и возгласы: ах, такого человека (!), такого режиссера (!), с таким здоровьем (!) запихали в зиндан, да как они посмели, царские сатрапы, куда смотрит мировая общественность.

Вся эта страстная божба оппозиции, как оказалось, опять же, всего лишь повод пошуметь? Значит, он не нужен им на свободе? он нужнее им там, под арестом? нужна была жертва с именем? И пока Атабаев будет шлюмкать лагерную баланду, они здесь будут водить хороводы с транспарантами, размахивать флагами и орать в мегафоны заготовленные кричалки? сценарий сломался.

Я не говорю, что оппозиция не нужна. она нужна. она должна быть в этой стране, завешанной из конца в конец изображениями первого лица, в стране, погрязшей в коррупции и кумовстве, с удручающим уровнем образования и культуры, с низким потолком общественного сознания и общественного этикета. Да, оппозиция нужна.

Но не такая бестолковая деструктивная, несерьезная, шутовская. Даже если представить, что ей вдруг дать по рулить страной, то, думаю, через месяц другой они перегрызутся за портфели. Так что ничего толкового из этой затеи не выйдет. нет там никакого единства, а есть чьи то уязвленные амбиции. мало там таких, кто понастоящему болеет за этих несчастных семнадцать миллионов. не случайно многие деятели оппозиции постепенно перешли на сторону власти. Значит ли это, что они предали Идею? не исключено. но, полагаю, власть во многом сама создала себе оппозицию. Так удобнее. И спокойнее.

Хотя можно допустить и обратное: человек понял, что ошибся и оказался не с теми. он понял, что в этой беспомощной компании мало чего добьешься, и пошел в другую. Там он нужнее и пользы принесет больше. кому себе или власти это уже вопрос другой.

Я лично сторонюсь политики. стараюсь держаться от нее подальше. но, оказывается, даже Пушкин заблуждался: невозможно все время бежать от политики. Поэтому мне остается лишь обратиться к соратникам Атабаева, к оппозиционерам всех мастей и оттенков ну и заодно к силовикам следователям, оперативникам, прокурорам. ко всем тем, кто в этом деле оказался по разную сторону баррикад: «ребята! оставьте Атабаева в покое. Дайте ему заняться тем, чем он должен заниматься в первую очередь. он еще пригодится всем нам».

Что касается всего остального, то вы, наверное, думаете: вот, мол, свалил все в кучу и древние греки тут, и Пушкин, и АлашОрда. При чем здесь мы?

А при том, что ничего не изменилось со времен тех самых греков. мы забыли, что власть и Художник это вечное противостояние. Такова природа вещей. При обязательном условии что это настоящий Художник, а не прислужник. И не надо его поджигать, он сам порох. Его самый верный соратник одиночество, а к одиночеству партбилет не прилагается.

У хана всегда был рядом акын. Жырау. Поэт. который мог и должен был говорить правителю правду. Иногда за это награждали. случалось отрубали голову. Зависело от мудрости хана.

Мне не хочется употреблять выражений, что называется, с запашком. Как то: кровавый режим, политические репрессии, тоталитаризм… не стоит нагнетать. И я не собираюсь апеллировать к Западу им нет до нас никакого дела. У них по любому поводу свои расчеты. но факт остается фактом: если в стране сажают в тюрьму большого Художника, значит, не все в порядке в этой стране. И в этом нельзя винить только одну сторону. И я не хочу, чтобы казахская история до назарбаева выглядела, как жоктау с перерывами на юбилеи, а после превратилась в одно уголовное дело. Я хочу, чтобы сбылась программа обыкновенного гражданина Казахстана. Я хочу, чтобы государство научилось его уважать и ценить. Тогда есть шансы, что он ответит ему тем же. Пока же нам далеко до таких взаимоуважительных отношений.