А. Самохин - Записки пациента

Так как у меня высшее образование, то я знал, что были в мышцах после нагрузки вызывает молочная кислота. С этим я и пришёл к терапевту, но анализ на молочную кислоту делали только частные лаборатории. Я пришёл в азарт и готов был неудержимо идти к заветной цели, выздороветь. Я чувствовал, что иду в верном направлении, моя неуловимая болезнь начала понемногу определяться.

Я нашёл нужную лабораторию, заплатил сколько сказали и через несколько дней торжествующее принёс результаты анализов в свою поликлинику. Там озадачились, уровень молочной кислоты превышал норму прилично. Такое состояние было известно медицине и называлось оно лактатацидозом. Довольно неприятный симптом, смертность в таких случаях составляла процентов семьдесят.

Это я уже сам вычитал в интернете, но врачи опять разводили руками, причин такого состояния может быть с десяток. И точно определить какая причина вызвала у меня лактатацидоз они не могли. В том числе и невролог, который меня обследовала.

Я немного впал в уныние, и на пару лет выпал в осадок. Я уже не верил в чудесное выздоровление и перестал барахтаться. Я отдался полностью компьютерной игре «в танчики», старался меньше двигаться, чтобы избежать неприятных последствий. В результате стал нарастать вес.

Моё состояние облегчала только моя придумка. Как-то на прилавке книжного магазинчика я увидел книгу «Лечение содой» и меня озарило. Я понял, как нейтрализовать мою молочную кислоту, отравляющую мой организм.

Я стал кипятком заливать щепотку обычной соды, «гасил» её, разводил холодной водой и натощак употреблял полученное снадобье. Когда я первый раз выпил соды, то я просто был приятно поражён, как быстро моё состояние улучшилось. Я нашёл средство облегчить мои страдания!

Боли в мышцах, конечно, никуда не девались, но улучшалось общее состояние. Ацидоз в крови уменьшался и меня «попускало».

Удручало только отсутствие медицинской помощи, я сам, как слепой во тьме нащупывал путь к спасению, хоть положа руку на сердце, я думал, что жить мне с этим дурацким ацидозом осталось немного.

Порубившись всласть в танки несколько лет, я понял, что немедленная гибель от моего недуга мне не грозит и надо продолжать бороться. Мне повезло войти в те везучие проценты, которым не грозила немедленная гибель.

Просмотры медицинской телепередачи, оказывается и от зомбоящика иногда польза получалась, натолкнули меня на мысль обратиться к профессору Мясникову. Он вёл в то время свой телепроект «Консилиум».

Как лётчик ас в войну, он вызывал на дуэль самых сильных пилотов врага. Доктор приглашал к себе на передачу людей, которым врачи не могли поставить диагноз. Боги были ко мне благосклонны и я, собрав в файлик все медицинские свои обследования, повёз своего «горыныча» на встречу со сказочным богатырём, бросившим вызов нечисти, мучавшей людей.

В студии были две категории посетителей, статисты, хлопавшие в ладоши аплодисменты по команде тётки распорядительницы и герои передачи. Герои сидели в гримёрке, кушали шоколадные конфеты с чаем и чувствовали себя довольно комфортно. Перед съёмкой лицо пудрили, чтобы морда не лоснилась и не блестела на экране. Съёмки и обследования в медицинских учреждениях столицы проходили несколько раз и меня всё время катал легковой автомобиль, прямо от моего дома забирал.

В институте имени Сеченова мне втыкали в ногу иголки и замеряли электрические импульсы в моих мышцах при напряжении в разных точках. Правда взяли за это хорошие деньги, видимо связи связями, а экономика доказывает свою эффективность. К слову сказать, в МОНИКИ мне потом сделали тоже, бесплатно, но ни о какой оперативности не могло быть и речи.

В больнице, где Мясников работал, из моей голени толстой иголкой взяли на анализ мышечные волокна, но бесплатно. Все эти манипуляции очень неприятные, но хорошо хоть на анализ сейчас не вырезают кусок мяска, как это было буквально недавно.

Профессор Мясников, скажу без слова лести, настоящее светило современной медицины, потомственный медик. Человек энциклопедических знаний и к тому же ему повезло с приятной внешностью и огромным человеческим обаянием. Человек суперзвезда, он помог многим страждущим, и господь не оставит его заслуги ненаграждёнными.

У меня брали «интервью» о моём заболевании, потом это всё вышло в ролике в телепередаче, где я «блистал». Перед выходом на подиум, для съёмок, мне поставили за ухо микрофон и обещали подсказать что ни будь, если выйдет затыка. И в самом деле, я немного растерялся перед таким ответственным моментом, но когда вышел под софиты, то поймал обычный кураж, как на стройке перед коллективом мужиков, смотрящих на тебя с прищуром.

Весь этот антураж сам по себе приятен, не говоря уже о том, что профессор поставил мне диагноз митохондриальная миопатия. Это генетические нарушения в митохондриях клеток, из-за которых нарушается их нормальная работа и происходит неправильный, скажем так, обмен веществ, чтобы слишком не углубляться в терминологические дебри.

Но если вы подумали, что это был хэппи энд, то таки нет. Диагноз хоть и известного медика должна была подтвердить медицинская система, в лапах которой я находился. И только потом назначить лечение, которого в принципе ещё не существовало в природе, ну или хотя бы поддерживающую терапию.

Специалистов такого профиля и уровня в нашей поликлинике разумеется не было, и я потребовал направление в областной институт МОНИКИ, это громадный больничный комплекс в Москве, на станции метро «Проспект Мира». Но на моё удивление меня не положили на обследование, а гоняли по приёмам к разным специалистам по очереди. Сначала к неврологу, Штанг, запомнил благодаря необычной фамилии, миопатия проходила по линии неврологов, оказывается.

Казалось бы, вот он, есть готовый диагноз, ан нет, фиг вы угадали. Меня начали обследовать с неспешностью черепахи, каждый приём, это не раньше чем через месяц, а зимой из-за состояния здоровья я просто не мог шариться по холоду. Каждый раз надо было брать в поликлинике направление, а когда там свободные специалисты будут. Так прошло ещё пара, тройка лет.

Запомнился мне вдумчивый ревматолог, но тоже нет, не его профиль, хоть зимой я и чувствовал себя значительно хуже. Эндокринологи меня на зуб пробовали, даже профессор в этом участвовал, но сахар был у меня в норме.

Последний год я по генетикам ходил. Помню пришёл осенью в регистратуру, в их отделении, а медсестра мне вещает, мол запись на приём только аж в марте месяце. Ну, хорошо, пишите. И что вы думаете? Так и не записала, что она мутила, что от меня хотела, было понять не трудно. Плюнул, опять штурмовать не было сил. Такая волокита просто характерна для наших медицинских контор.