Вадим Анискин - Свинг для начинающих

Гипотеза о полигамных тенденциях у мужчин и женщин подтверждается эффектом Кулиджа (феномен, согласно которому самцы проявляют продолжительную высокую сексуальную активность по отношению к каждой новой самке, готовой к оплодотворению) и женской тенденцией к множественным оргазмам, что облегчает секс с несколькими партнёрами поочерёдно. Такое поведение часто наблюдается на свинг-вечеринках, где мужчины достигают оргазма с множеством разных женщин подряд, хотя в обычной жизни они, как правило, «одноразовые».

МЕЖДУ ТЕМ

Однажды президент США Калвин Кулидж и первая леди посетили птицеферму. В ходе визита миссис Кулидж спросила, как ферме удаётся производить так много яиц при немногочисленности петухов. Фермер с гордостью пояснил, что его петухи выполняют свои прямые обязанности десятки раз в день.

– Возможно, вам сто́ит сказать об этом мистеру Кулиджу, — остроумно заметила первая леди.

Услышав это, президент спросил фермера:

– Петух каждый раз обслуживает одну и ту же курицу?

– Нет, на каждого петуха приходится много куриц.

– Возможно, вам сто́ит сообщить об этом миссис Кулидж, — не менее остроумно парировал президент.

Исторический анекдот

Многожёнство в любой форме чуждо евро-американскому менталитету – даже любовный треугольник в этой культуре понимается как супружеская измена или половое извращение.

МЕЖДУ ТЕМ

Самое страшное сексуальное извращение — это половое воздержание.

Анекдот

Половая связь одного мужчины с двумя женщинами или одной женщины с двумя мужчинами имеет определённый экзотический оттенок для людей, живущих в Европе или Северной Америке.

Антиполигамная «фобия» Европы и США проявляется не только в общем сознании, но и в популяризируемых теориях некоторых антропологов, считающих моногамию естественной для вида Homo sapiens. Примером могут служить публикации американской исследовательницы Хелен Фишер, игнорирующей полигамию и сводящей её к отклонениям от человеческой природы из-за культурных условий и экономических недостатков среды, в которой процветал этот тип сексуальных отношений [18].

В то время как самые большие общины моногамны, три четверти племенных культур полигамны [19].

Подавляющее большинство (980 из 1154) древних и современных обществ, данные о которых собрали антропологи, допускают полигамию мужчин.

Однако до 43 % из 980 изученных полигинных культур считали многожёнство случайным явлением [20].

Из 849 браков, исследованных антропологом Питером Мёрдоком, 708 (83,5 %) были потенциально полигинными. Только для 137 супружеских союзов (16 %) закон требовал моногамию, а 4 брака были полиандрическими [18].

Это исследование может создать иллюзию того, что многожёнство – типичная форма брака среди всего населения мира. Однако даже в обществах, допускающих полигамию, обычно только вожди и богатые мужчины имеют более одной жены; в этих обществах моногамные браки встречаются в 2,5 раза чаще полигамных [21].

Однако полигиния настолько естественна для мужчин, что, когда у них появляется возможность иметь более одной жены, они охотно этим пользуются.

С другой стороны, некоторые исследователи полагают, что в западной моногамной цивилизации тоже существует полигиния, но она распределена во времени (так называемая серийная моногамия). Например, в США распадается половина заключённых браков, в России – 73 % (в 2020 г.), но разведённые супруги находят себе новых партнёров. Что это, если не фактическая полигамия?

ТЕМ НЕ МЕНЕЕ

– Я трижды был женат, и все жёны пили мою кровь.

– А какая у тебя группа крови?

– Первая.

– Ну, вообще-то первая группа всем подходит.

Анекдот

По мнению популяризатора науки (в частности эволюционной психологии) Кшиштофа Шимборского, результаты исследований в области культурной и физической антропологии указывают на умеренно полигамный характер людей. Из 1200 изученных культур только 150 оказались моногамными.

Эволюционисты считают, что в плейстоцене большинство людей практиковали полигамию лишь от случая к случаю. Точно так же сегодня большинство сообществ охотников-собирателей моногамны, ибо многожёнство не может «кормиться» только от охоты и собирательства.

Полигамия редко встречается у охотников-собирателей, хотя прелюбодеяние у них – обычное явление. В таких сообществах оппортунистические наклонности мужчин легче удовлетворяются прелюбодеянием, нежели полигамией.

Антропологические исследования показали, что многожёнство было характерно для земледельческих народов. Шансы некоторых супружеских пар стать полигамными значительно увеличились с возникновением товарного сельского хозяйства, способного создавать запасы продовольствия.

Полигамия свойственна и скотоводческим сообществам, однако даже в них большинство браков моногамные.

Есть ли у полигамии будущее? А вот об этом см. главу 46. Ω

Групповой брак – это немоногамная совместная жизнь, когда в союз вступают одновременно более двух взрослых людей. Это одна из форм поливерности ( см. главу 7).

Члены такой группы считают друг друга равноправными партнёрами, ведут совместное хозяйство, заботятся о детях и т. п.

Антропологи-эволюционисты XIX века утверждали, что групповой брак был промежуточным этапом дрейфа брачных отношений от беспорядочных половых связей (промискуитета) к моногамии.

Кстати, большими приверженцами промискуитета были царственные особы, среди них польский король Ян I Ольбрахт, император Священной Римской империи Карл V Габсбург, французский король Генрих IV Бурбон, король Филипп V Испанский и императрица Екатерина II Великая.

Согласно Льюису Моргану, групповой брак, где все мужчины одной кровнородственной группы (рода, фратрии и т. п.) были женаты на всех её женщинах, стал первым этапом развития института брака. Эта идея Моргана легла в основу одного из базовых марксистских трудов – вышеупомянутой книги Фридриха Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства», где также опровергалась теория об изначальности моногамного брака и патриархальной формы семьи [22].

Антропологи описывают групповые браки в некоторых отдалённых коренных сообществах, имевшие место ещё до начала XX века. Например, среди американских эскимосов-инупиатов, гавайцев, наиров в Индии и некоторых народов Меланезии, а в России – среди эвенков, чукчей, карачаевцев и даже донских казаков.