Евгений Небольсин - Почему надо поддержать президента? Основные вопросы

С одной стороны, мы – Солнце, а с другой стороны, мы далеки от него. Огненный шар, из коего исходит луч и соприкасается с земной поверхностью, образуя светлое пятно. Вот это светлое пятнышко уже есть человек телесный, ибо оное активирует процессы, кои эволюционно оформляются в живой организм в привычном для нас виде созерцания, то есть человека. В этом прообразе системы (огненный шар – луч света – активность) в организме выделяется голова в отдельный орган, причем самый главный. К тому же важно видеть то, что в самом порядке оформления тела тоже фотографическое отражение того же: голова ближе всего к небу и выше всего в теле – важное замечание, кое несет в себе выражение белой линии эволюционного становления, саму его цель и природу. Голова есть Солнце, а именно – само тело человека. Точнее, голова порождает в себе все остальные члены своего тела, кои подчинены только ее работе, то есть всякая деятельность заточена лишь для одного – улучшить работу головного мозга. Причем функционал зациклен на самом себе в прообразе пустоты, то есть цикличен, и всякое движение в нем циклично. Далее все остается только лишь формальными тонкостями, в формировании коих включается естественный отбор. И далее плодотворность этого функционала становится определяющим в естественном отборе фактором. Иными словами, чем продолжительнее, чем сильнее ясность ума, тем данное проявление жизни устойчивее в борьбе за свое утверждение в земном бытии. Мы, как и все живое, неизбежно следуя этому же принципу, так же эгоцентричны в прообразе единого центра Вселенной и в то же время являемся уникально сложившейся на Земле солнечной активностью и даже создаем новые образы этого одиночества единого центра во всякого рода системах и образованиях в прообразе вращающейся вокруг центра планетарной системы, то есть циклы составляют природу организма, его физиологию, его образ жизни и образ общественных отношений и – как неизбежность – природной аскезы. Ведь только цикличность – как образ пустоты – лежит в основании природы всякого аскетического подвига (хотя математика нам говорит о том, что образов постоянства пустоты множество).

Если мы позиционируемся в земных условиях бытия, то в прообразе удаленности Солнца от Земли мы должны быть удалены от всего, что мешает быть нам теми, кто мы есть по природе, – быть Солнцем в самом широком смысле этого слова, быть полнотой подобия Богу. Такова конечная цель эволюции телесного выражения образа Творца. Такое бытие становится историей человечества. Хотя, конечно, полнота рождается тем, что способно ее рождать, но для нас важно только то родившееся, кое оказалось в большей полноте подобия Ему в еще одной грани – в более продолжительной вечности форм. Это вычленяет для нас в процессе эволюционного становления такие формы полноты, которые, оберегая в себе образ Его, способны следовать иному образу Творца – недосягаемости для зла, то есть способны прятаться или защищаться от покушения на природу живого – на природу этой полноты, вне коей нет жизни. Вот почему мы ходим мимо смертельной опасности в прообразе Пасхи Христовой.

Хотя, надо сказать, такое высказывание некорректно, ибо если мы что-то видим в этом мире, то мы видим только Источник Света вечной Жизни и, созерцая Его, идем к Нему. Если мы Его созерцаем, то идем к Нему, огибая препятствия, обходим их мимо, стороной. А если мы Его не видим, то во всем созерцаем препятствия, то есть смертельные опасности, и идем туда, куда смотрим. Видеть мы можем то, что есть сами по природе, но естество нашего зрения таково, что видеть мы можем только Источник Жизни, и видим мы только Источник Жизни через то, что Им не является, через то, что им уже было ранее, – именно даже через смертельные опасности и посредством оных. Почему через смертельные опасности и почему они смертельны? Да потому, что не вписываются в понимание Бога, личности, то есть человек в них не узнает самого себя, а потому не может принять сие как утверждение своей жизни. Потом, позднее, даже препятствия станут понятны и впишутся в Речь Творца к нам, то есть даже в них, в препятствиях, человек узнает самого себя, но в данный момент – нет, и надо идти мимо них. Это возможно, если человек живой и видит Бога. А если нет, если мертв, то и все самые откровенные свидетельства о Нем станут препятствием. В принципе, все можно не говорить, ибо если есть любовь, то даже преграды – составляющие пути в вечность. Видеть вечную жизнь – это не свойство ума и науки, а само естество любви. Можно ходить даже по воде, как по земле, если есть любовь.

Нельзя путать Речь Его с тем, что от Него нас отводит, – это одно и то же, но мы это одно и то же неверно принимаем, из-за чего не видим Его, не видим в этом пути вечной жизни. Такова Речь Бога. Если мы понимаем Ее, то это означает только одно: мы владеем языком Его Речи и можем вести беседу с Ним тем, что пользуемся Его Словом в данном образе как Даром Творца, и оный, Дар, как-то своеобразно и свойственно Ему животворит и утверждает наше бытие. Причем земное – в том числе. Для любви жизнь вечна, но в земном проявлении ей хочется оставаться собой, просто быть дольше всего – везде ее Божественная Сущность исповедует Себя одинаково, как на Небе, так и на Земле. Только поэтому в процесс естественного отбора включаются иные принципы выживания: видеть опасность максимально раньше, а точнее, видеть Творца в иных масштабных реалиях. То есть Бог велик, и зреть Его надо с максимального расстояния. Благодаря этому безопасность усиливается. То есть нужна как можно лучшая ясность ума, благодаря коей появляется возможность распознавать явления. Сие становится той целью, на достижение которой заточено все естество природы не только организма, но и даже всей Вселенной. Для лучшего присутствия любви сие есть необходимость. Солнце недосягаемо для сил зла только для того, чтобы заглянуть в самые сокрытые уголки Вселенной, где тьма поглотила все. Недосягаемость сопредельна с доступностью – это есть сопряжение в деле спасения и утверждения вечной жизни.

Даже в пределах нашего тела мы видим то же самое: наш головной мозг в процессе эволюции стремится как можно дальше в границах самого организма удалиться от всего происходящего в нашем теле, кое своим «шумом и выхлопами» покушается на его работу своей жизнедеятельностью, ибо ей всегда сопутствует весь спектр помех работе мозга. Более того, шея участвует в температурной стабилизации крови, поступающей в мозг. Это как сильно горячий чай поутру пить невозможно, надо ему дать остыть. Или представьте себе, что вы оказались в машинном отделении корабля. Шум работы механизмов будет ли способствовать работе мозга? Нет. Поэтому капитан судна всегда в тиши капитанского мостика. Такое же мнение у эволюции всего живого.