М. Абрамов - Экономика России. Хождение по мукам (Записки инженера-предпринимателя)

Проблема мелованных (глянцевых) бумаг – далеко не единственная. Условия, в которых находится полиграфия нашей страны (как и другие отрасли промышленности), не способствуют ее развитию. Вот несколько типичных примеров из жизни разных предприятий нашей отрасли.

К нам обратилась типография с крупным (по нашим меркам) заказом с условием его оплаты через 2–3 месяца после выполнения. Типография установит изготовленные нами детали на машины, отпечатает продукцию, получит деньги от заказчика и заплатит нам. От заказа пришлось отказаться, несмотря на его очевидную выгоду. Здесь две причины: во-первых, еще до получения денег мы должны заплатить НДС. Кроме того, нужны средства на покупку материалов. А денег у нас нет. И занять негде. С поставщиками материалов еще можно договориться, но с налоговыми службами – никогда. Пришлось отправить своих работников в неоплачиваемый отпуск.

Кто-то скажет: возьмите деньги в банке. Опыт получения банковского кредита у нас есть. В 2007 г. (задолго до кризиса) мы взяли кредит в 1 млн. руб. в Сбербанке, клиентом которого мы являемся более десяти лет. Банк прекрасно знает, что через наш расчетный счет ежемесячно проходит не менее полутора миллионов рублей. С учетом хороших личных отношений и при наличии двукратного ликвидного залога этот кредит мы оформляли более полугода под 16,5 % годовых, включая открытие и ведение кредитной линии. Объем папки с нашими кредитными документами в банке составлял более 200 страниц. Подготовка и согласование документов заняли значительную часть рабочего времени нашего бухгалтера и других работников. Оформление кредита (не говоря уже о процентах) надолго отбило у нас охоту делать это еще раз. А в кризис брать кредит и вовсе нереально.

Еще пример. Налоговая инспекция в январе 2009 г. предъявила нам претензию о неуплате налогов в 1999 г. на сумму 62 тыс. руб. Фактически налоги были уплачены, что подтверждалось сданными в налоговую инспекцию банковскими выписками и копиями платежных поручений, но деньги в бюджет не поступили, так как Уникомбанк, через который осуществлялся платеж, был ликвидирован в 1999 г. в связи с кризисом 1998 г. Налоговая инспекция не предъявляла нам претензий в течение 10 лет, но в связи с существенным снижением налоговых поступлений сняла со счета предприятия эти деньги в мае 2009 г. вопреки закону, принятому в ноябре 2008 г. Согласно этому закону такие недополученные налоги предлагалось считать безвозвратными потерями. На наши возражения налоговая инспекция сообщила, что о законе ей известно, но она не получала указаний от Минфина и ФНС о порядке его применения. Из разговора с директорами нескольких предприятий я понял – снятие денег со счетов предприятий по надуманным поводам – не единичный случай, а система. Некоторым предприятиям удается отбиться или вернуть незаконно снятые деньги, но не сразу и не всем. По их мнению, мне повезло, и из-за такой суммы не стоило и расстраиваться.

На каждые 100 руб. заработной платы, вручаемой работнику, мы должны заплатить 73,6 руб. в виде налогов на заработную плату (НДФЛ, ЕСН, НДС и страхование от травматизма на производстве). Кроме того, надо платить налог на прибыль, на имущество, транспортный налог и т. п. Все это входит в стоимость продукции. Для некоторых недоплата налогов («конвертные» схемы) – единственный способ выжить в условиях конкуренции с необлагаемыми никакими налогами китайской контрабандой и контрафактом (например, в 2005 г. по данным Минпромторга такая продукция составляла 62,4 % товаров легкой промышленности, купленной населением). Премьер-министр В. В. Путин недавно (июнь 2009 г.) сообщил, что на Черкизовском рынке в Москве стоят бесхозные контейнеры с контрабандным ширпотребом стоимостью 2 млрд. долл. Сколько таких контейнеров в России, никто не знает или не говорит. А китайцы делают не только ширпотреб. Они производят и полиграфические машины, и детали для них. Из-за невозможности повысить цены на свою продукцию мы не можем найти квалифицированных специалистов. Мы не можем платить высокую зарплату своим работникам и становимся неконкурентоспособными на рынке труда в собственной стране. Это же касается многих обрабатывающих предприятий. Выпускники лучших технических вузов работают в сырьевых отраслях, финансистами, брокерами, риэлторами, менеджерами и даже сомелье. Найти хорошего токаря или шлифовщика – почти неразрешимая проблема. Во-первых, их никто не готовит. Во-вторых, за предлагаемую нами заработную плату он лучше пойдет работать охранником. Сегодня в частных охранных предприятиях, как сообщалось на их съезде, работает более двух миллионов человек. Некоторые обрабатывающие предприятия вынуждены решать свои проблемы опять же недоплатой налогов.

Еще одна неприятность, хотя и мелочь по сравнению с другими проблемами, – всевозможные проверки. Кроме налоговых инспекторов нас проверяют пожарники, экологи, санэпидемстанции и т. д.

Например, экологи при проверке обнаружили в мусорном контейнере вышедшую из строя лампу дневного света, которую мы были обязаны утилизировать, или пруток на складе металла, который частично лежал на траве. Плати большой штраф или сравнительно небольшую взятку.

Пожарники при проверке нашли кучу недостатков и потребовали штраф 30 тыс. руб. В противном случае обещали составить акт с жуткими последствиями. На вопрос, почему 30 тыс. руб., они ответили, потому что их трое.

Мы, как и десятки тысяч предприятий, имели проблемы, связанные с тем, что уплаченные нами налоги в налоговых инспекциях попадают в «невыясненные платежи» и считаются неуплаченными с последующими пенями, штрафами, безакцептным (т. е. без спроса и ведома предприятия) снятием денег со счетов предприятия и арестом счетов. Во многих случаях это связано с ошибками в указании двадцатизначного Кода бюджетной классификации (КБК), который указывается в платежном поручении для каждого налога (пени, штрафа) одновременно с точным указанием назначения платежа на русском языке. Если КБК нужны Минфину, то почему бы ни поручить указывать эти коды для десятка платежей Федеральному казначейству, в адрес которого и сегодня поступают все налоги, а не заставлять это делать миллионы бухгалтеров.

У нас типичное малое предприятие (15 чел. с годовым объемом производства в 16–18 млн. руб.), но мы работаем по общей системе налогообложения. Упрощенная система налогообложения (УСН) нам не подходит. Наши покупатели – средние и крупные типографии – у неплательщиков НДС продукцию покупать не хотят. Поэтому и другие малые предприятия, поставляющие продукцию для крупных предприятий, как и мы, работают по обычной системе налогообложения.

20 апреля у нас праздник – главный бухгалтер сдала годовой отчет в налоговую инспекцию. Такие праздники мы имеем один раз в квартал. Объем квартального или годового отчета – от 50 до 80 страниц. Чем больше страниц, тем больше вероятность ошибок. Но если в декларации указывать только информацию, относящуюся к исчислению и уплате налогов – налоговую базу, ставку налога, уплачено, задолженность, подлежит к уплате – то отчет по всем налогам умещался бы на одной странице. Проект такой декларации рекомендован в докладе Торгово-промышленной палаты РФ на Налоговом форуме в 2007 г. В Швеции Декларация по налогам на зарплату и НДС также умещается на 1 странице для всех предприятий, независимо от их размера. Мой партнер в Германии, оборот которого в десятки раз больше моего, на мой вопрос о бухгалтерских проблемах сказал, что это его не касается: он сдает первичные документы представителю специальной фирмы, которая и отвечает перед налоговой инспекцией. В Германии один бухгалтер такой фирмы обслуживает до 100 предприятий. То же – в других странах. В России тоже есть фирмы, которые берутся составить налоговый отчет и сдать его в налоговую инспекцию. Но они не могут отвечать за качество первичных документов. А здесь-то и зарыта собака.