Ирене Крекер - Сила жизни. Очерки и эссе

Вы узнаете также, как Владимир Набоков, преодолев языковой барьер, создал новый литературный стиль, вместивший в себя лучшие традиции русской и американской литературы. Сегодня его знают и считают своим и в Америке, и в России, и в Швейцарии, и в Германии.

Уверена в том, что путешествуя вместе с героями по удивительным местам нашей планеты, вы получите наслаждение от знакомства с флорой и фауной различных континентов, и вслед за поэтом Новеллой Матвеевой откроете для себя страну Дельфинию с островом Кенгуру. Вы ощутите запах морского прибоя, свежий воздух Женевского озера. Прогуляетесь по тропам Шварцвальда.

Кроме того вы испытаете духовное удовлетворение от соприкосновения с процессом творчества в момент создания поэтических произведений, секрет успеха которых – в силе воли и крепости духа талантливых людей. Благодаря мастерству барда из Гамбурга, откроете для себя творчество Игоря Доминича, почувствуете внутреннее состояние души поэта, стихи и песни которого будут сопровождать вас ещё долго после прочтения книги.

Все замечания и пожелания прошу направлять по адресу: ikreker51@gmail.com

«О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут, пока не предстанет Небо с Землёй на Страшный Господень суд». Эту мысль английский писатель, поэт и новеллист Редьярд Киплинг сформулировал в своей «Балладе о Востоке и Западе», напечатанной в 1890-ом году. И с тех пор человечество получило огромное количество подтверждений этого тезиса. Воистину, «тому в Истории мы тьму примеров слышим». Ну, взять хотя бы многочисленные региональные войны, национальные катастрофы, межрелигиозные конфликты, террористические акты. Не из-за того ли они, что жители западного и восточного миров имеют разные менталитеты, не понимают друг друга?

«Восток – дело тонкое», – часто слышу из средств массовой информации. Но, право, так ли сложна эта ситуация? Не сыщем ли мы в истории, в нашем недавнем прошлом примеров не только успешного взаимопроникновения различных культур, но и случаев, когда, например, житель Запада настолько постигает основы восточной культуры, что уже становится классиком этой восточной литературы?

С этим вопросом я обратилась к моему московскому другу Валентину Васильевичу Кузнецову. Он – коренной москвич, в прошлом эсперантист, инженер, преподаватель математики и переводчик. Ответ пришёл довольно быстро и застал меня врасплох. Высланная информация оказалась для меня совершенно неожиданной. Я восприняла её как привет из мира, абсолютно не известного мне, даже как учителю, много лет посвятившему изучению русской и зарубежной литературы.

«Ярчайшим примером такого удивительного явления, – пишет мне Валентин Кузнецов, – является жизнь и деятельность русского писателя, поэта, музыканта, педагога, путешественника Василия Яковлевича Ерошенко. Об этом человеке удивительной судьбы я впервые узнал в шестидесятые годы от Саши Харьковского, в то время журналиста журнала „Вокруг света“. С начала восьмидесятых годов двадцатого века он проживает в США, где известен под именем Alexander Karkovsky/ Александр Карковский. А тогда и он, и я увлекались идеей международного языка эсперанто. На встречах эсперантистов Харьковский рассказывал, что он пишет книгу „Человек, увидевший мир“ о Василии Ерошенко».

Я попросила Валентина Васильевича вспомнить детали этого разговора. Он живо откликнулся на просьбу:

«Было это давно, примерно в 1961—1964 годах, и поэтому многое забылось. Это были и не диалоги, не выступления с трибуны, а отдельные реплики с его стороны, вставки в разговор, из которых можно было предположить, что Саша работает над книгой о слепом эсперантисте Ерошенко, объехавшем мир. (Кстати, вначале на слух эту фамилию я ошибочно воспринимал как Ярошенко). Опубликована книга была только в 1978-ом году. Теперь я жалею о том, что тогда не проявил интереса к теме и активности со своей стороны, а вместо этого просто пассивно внимал, слушал. В памяти сохранились только два момента из рассказов Харьковского. Первый – это то, что Ерошенко был первым в мире, кто создал азбуку Брайля для слепых туркменов и был первым её преподавателем. А второй – это то, что русским, приезжавшим в Японию, японцы рассказывали о замечательном японском поэте по имени Еро-сан, выходце из России, а русские отвечали японцам, что не знают никакого поэта Еро-сана, выходца из России, что японцев очень удивляло».

* * *

Слепой русский, ставший японским поэтом, о творчестве которого долгое время неизвестно на Родине? Возможно ли такое вообще?

Читая и перечитывая статьи А. Харьковского, В. Першина, Ю. Платань, Э. Пашнева, В. Шеховцова, Ирины Морозовой о судьбе Василия Яковлевича Ерошенко, я проникаюсь всё более возрастающим интересом к его творчеству. Заинтриговало то, что он известен на Востоке под различными именами. В Японии его называют Эро-сан, в Китае – Айлосянькэ или «господин Айло», в Бирме слепые дети обращались к нему «кокоджи» – «старший брат», а изумлённые чукчи прозвали его «какомэй» – «чудо». Сам же поэт Ерошенко называл себя Человеком мира.

Да, бывает и такое, что поездки, путешествия, изучение историй жизни народов, их менталитета, чтение книг, разговоры с друзьями приводят к встречам с судьбами необыкновенных людей, жизнь которых называют легендой. Их мужество, целеустремлённость, упорство в достижении поставленных целей, сила воли и знания заставляют задуматься о своём предназначении, поставить перед собой вопрос: «Зачем ты пришёл в этот мир?»

Читаю, размышляю, сверяю свои мысли с мыслями авторов. Пытаюсь проникнуть в сокровенные уголки души этого необычного человека, родившегося в 1890-ом году.

В возрасте четырёх лет Василий Ерошенко потерял зрение. Он провалился в чёрную пустоту и помнил из реальности только" четыре вещи: небо, голубей, церковь, на которой они жили, и лицо матери. Не слишком много. Но и это всегда вдохновляло и вдохновляет меня на поиски чистых, как небо, мыслей и всегда помнить о Родине, как о лице своей матери, в какой бы уголок земли ни бросила меня судьба». Это он скажет одному из потерявших зрение и отчаявшемуся человеку, как давно продуманное и принятое, как неизбежность.

Когда же это началось? В какой момент подросток понял, что нельзя оставаться инвалидом и выбрал для себя путь художника слова? – этот вопрос не оставляет меня в покое в процессе изучения судьбы Василия Ерошенко. Ответ на него интересует меня не только как педагога-психолога, но и как переселенца из России в Германию, автора, пишущего произведения на русском языке.

Родители Василия рано обнаружили у сына музыкальный слух и начали обучать его музыке. С девяти лет, благодаря стараниям помещика, графа Орлова-Давыдова, Василий принят в число учеников школы-приюта Общества призрения, воспитания и обучения слепых детей в Москве. Там он изучает грамоту для незрячих и, благодаря интересу к чтению, познаёт мир, выходящий за пределы приюта. Он не может не делиться знаниями со своими друзьями. Читая пальцами, рассказывает малышам приюта о других мирах, открывая в себе артистическую натуру. И когда все книги в приюте прочитаны, палец застывает на одной строке, и он продолжает чтение. Малыши, затаив дыхание, внемлют ему. Этих мгновений, когда муза спускается к нему, он впоследствии забыть не может.