Борис Тельнов - С кинокамерой – из века в век

Николай повернул голову в сторону вошедших, и на его лице я увидел какое-то недоумение, по-видимому, для него было полной неожиданностью встретить в этот момент своих коллег.

Аркадий Александрович, не спрашивая цели нашего визита, предложил присесть. Мы молча присели на сундучок и на оказавшуюся рядом табуретку. По всему чувствовалось, что прервали какой-то важный, не совсем складывающийся разговор. Художник был возбуждён. Через некоторое время разговор возобновил Благов, и я сразу всё понял. Они с Дедюхиным приехали для того, чтобы обговорить с Аркадием Александровичем сценарий кинофильма, который задумали снять о великом художнике.

Беседа продолжилась, и, как мне показалось, разговор принял доброжелательное русло, и вот-вот согласие Пластова будет получено.

Но Аркадия Александровича заинтересовало, насколько правильно передаст киноплёнка цветной колорит его полотен. Когда услышал от собеседников, что фильм будет сниматься в чёрно-белом варианте, категорически отказался от всяких съёмок, сославшись на то, что его работы уже снимали хроникёры в цвете, но истинной передачи красок его картин добиться не могли.

Николай Благов пытался убедить художника в необходимости съёмок, говорил о том, что телевидение чёрно-белое (тогда ещё не было цвета не только на Ульяновском, но и на Центральном телевидении) и даже цветной фильм телезрители увидят чёрно-белым. Пытались и мы уговорить Аркадия Александровича, приводя, может быть, не совсем аргументированные доводы.

Пластов поднялся, распорядился насчёт ужина, по всему чувствовалось, что вопрос о киносъемке он обсуждать не хочет. За вечерней трапезой разговор про фильм никто не возобновлял. Беседы велись об искусстве, о художниках, об академии художеств.

В неважном настроении покидали мы дом Пластова, особенно, чувствовалось по всему, был огорчён Николай Благов.

Аркадий Александрович вышел проводить нас за калитку. Вечерело, солнце приближалось к закату и добрая половина его скрылась за распластавшимися по всему горизонту слоистыми облаками, часть которых приобрела нежно-багряный оттенок. Обратил внимание на закат и Пластов:

«Вот что надо писать! Как жаль, что не хватает времени!».

Из этих слов художника я понял как дорого он ценил каждую минуту жизни, с какой жадностью стремился запечатлеть её на своих этюдах.

Распрощавшись с великим мастером, мы выехали из Прислонихи. Николай Благов был явно расстроен, он упрекал нас за то, что мы своим внезапным визитом помешали беседе. Естественно, огорчены были и мы, но уже на подъезде к городу настроение у всех улучшилось.

Фильм о народном художнике Аркадии Александровиче Пластове на Ульяновском телевидении всё-таки сняли – Николаю Благову ещё раз пришлось ехать в Прислониху уговаривать художника. Фильм назывался «Земля Пластова», автором сценария был Благов, режиссёром Ивлиев, кинооператором Горшков.

Сын Аркадия Пластова Николай и лесничий Турков были инициаторами создания заповедной зоны в Прислонихе.

В ноябре 1967 года, снимая в Ульяновском драматическом театре репортаж о торжественном собрании в честь 50-летия Великого Октября, я увидел сидящего в первом ряду Аркадия Александровича Пластова. На нём был строгий тёмный костюм, на лацкане пиджака сиял орден Ленина. Рядом с ним сидел заслуженный художник РСФСР Иван Васильевич Лежнин. Я снял их вместе, и этот кадр прошёл в праздничном репортаже по Ульяновскому телевидению.

Больше возможности посетить мастерскую художника нам не представилось, в 1972 году Аркадия Александровича не стало.

Николай Аркадьевич Пластов в мастерской отца.

Четыре года спустя, в 1976 году, я наиболее полно познакомился с его работами. В Москве, в Манеже была организована выставка Аркадия Александровича Пластова и скульптора Сергея Тимофеевича Конёнкова.

Помню, ходил по залам той выставки и восхищался работами этих великих мастеров ХХ века. Скульптурные портреты Коненкова поражали меня психологической проникновенностью и совершенством пластических решений; они показывали классически совершенного, гармоничного человека. Не менее совершенные образы, а может быть, ещё более яркие, смотрели на меня с полотен Пластова. Его картины будут жить в веках, это сама реальная жизнь, увиденная проницательным взглядом художника и запечатлённая им во всей её жизненной правде.

Знакомство наше состоялось летом 1962 года, когда я пришел работать на Ульяновскую студию телевидения, литературную редакцию там возглавлял Николай Благов. Меня с первой же встречи поразила тогда его богатырская фигура, широкое лицо, добродушное, как и его душа, его взгляд – то задумчивый, то с озорной с хитринкой. Во всей его натуре чувствовалась какая-то природная доброта, жизнерадостность и надёжность.

Николай Благов и Борис Тельнов: в дружеских объятиях.

Николай Благов и Борис Тельнов: в дружеских объятиях.

Не могу сказать о том, что я очень сблизился с Николаем Благовым, но мне было всегда приятно протягивать ему руку при встрече и чувствовать его могучее рукопожатие. Почти всегда при встречах мы обменивались несколькими фразами, частенько в них чувствовался юмор. Зная, что я любитель охоты и рыбалки, он старался пошутить на эту тему. Эти шутки были совершенно безобидными и ничуть не затрагивали моего самолюбия.

Так, однажды к новогоднему вечеру художники телевидения приготовили дружеские шаржи, а подписи попросили написать Николая Благова. К моему изображению он написал следующее:

Из болот и лесов

Прибыл к нам Борис Тельнов.

Всех поднимет на дыбы,

Пленка, сосны и дубы.

Думаю, что и другим сотрудникам его шутки и эпиграммы воспринимались доброжелательно.

Николай Благов с коллегами-телевизионщиками Александром Артёмовым и Константином Воронцовым.

Николай Благов с коллегами-телевизионщиками Александром Артёмовым и Константином Воронцовым.

В то время только что произошло объединение областного радио и телевидения. Председателем объединённого телерадиокомитета был Илья Николаевич Милюдин. Его кабинет находился в доме «Свободы», рядом с площадью Ленина, а телевидение размещалось, как сейчас, на проспекте Нариманова. Милюдин не часто появлялся на телевидении, и по этому поводу появилась эпиграмма: