Евгений Стригин - Предавшие СССР

Прежде всего, начнём с самого уголовного дела, которое вопреки всякой логике («преступление» ведь было направлено против союзных властей) было возбуждено прокуратурой Российской Федерации. Очевидно, команда понимала, позволить расследовать прокуратуре СССР, означает потерять контроль над ситуацией, контроль над и общественным мнением. Их логика была логикой политика, неожиданно получившего прекрасный шанс разделаться с конкурентами.

5.15.6. Расследование дела ГКЧП первоначально казалось победителям делом лёгким и быстрым. Уже 29 октября 1991 года генеральный прокурор РСФСР заявил, что следствие по делу ГКЧП должно быть закончено к концу ноября. [1029]Генеральный прокурор огромной страны, как и все молодые (40 лет) начальники, хотел поразить сограждан быстротой работы. [1030]Но, как и все такие молодые реформаторы, он оказался плохим пророком. Впрочем, какая ему разница. За его несбывшиеся пророчества расплачивались совсем другие.

Тем более, что тогда время шло очень быстро и актуальность дела ГКЧП испарялась стремительно. Через несколько месяцев (особенно после декабря 1991 года) российские власти заметно потеряли интерес к делу. [1031]И господина прокурора никто уже не торопил.

5.15.7. Следует также отметить, что кроме расследования всего дела ГКЧП была ещё и проверка деятельности органов КГБ. Председатель государственной комиссии по расследованию деятельности органов государственной безопасности стал, назвавший КГБ одним из инициаторов переворота. Все документы комиссии, по словам, планировалось передать в средства массовой информации. [1032]

«Карьерный взлёт пришёлся на дни после путча, — писал Владимир Воронов, — одно время его даже прочили на пост министра обороны. О реальных политических взглядах господина в те дни (да и после) судить трудно, возникает даже сомнение в том, что они у него вообще имеются… Люди с характером просто по своей природе органично не способны к какой-либо собственной инициативе — это лишь послушные исполнители, к тому же подверженные влиянию собственного аппарата». [1033]Разумеется, это только одна из точек зрения. Были и другие.

потом станет заместителем министра — начальником управления Министерства безопасности РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области и скажет о нем: «Он … повёл себя неожиданно по-взрослому, чем вызвал уважение многих, в том числе и моё».

Существует интересная (хотя и сомнительная информация) о начале работы комиссии: «Напутствуя, президент России говорил о необходимости объективного рассмотрения всех обстоятельств случившегося и предупреждал о недопустимости развала КГБ, разгона его сотрудников.

Удивительно, но это было именно так. Человек, с именем которого олицетворяются все самые драматические события в российских спецслужбах, говорил именно об этом. «Нельзя допустить, чтобы пострадали невинные офицеры, нельзя допустить, чтобы мы потеряли самую сильную спецслужбу в мире!» Что это? Истинная убеждённость или противопоставление своей позиции точке зрения, который скорее всего под давлением и под влиянием позиции США, требовал от демонтажа российских спецслужб?

Трудно сказать. Потом было всякое… Но тогда ход работы комиссии держал под своим контролем». [1034]

Свежо предание… Но все же интересная информация.

5.15.8.1. «Работа комиссии по расследованию деятельности КГБ не завершилась тогда ничем, — писали о. — Но для карьеры оказалась полезной». [1035]

А сам сразу после «путча» выступил за прекращение существование КГБ. [1036]Надо отметить, что он тогда уже стал играть заметную роль в решении судьбы российской госбезопасности, будучи кроме, всего прочего, заметной фигурой российского парламента. Одно время можно было совмещать должности в парламенте и в исполнительных органах власти.

5.15.8.2. Журналистка Евгения Альбац вспоминала: «Той осенью надежд девяносто первого волей судеб и журналистского интереса я входила в различные комиссии и государственные и парламентские, расследовавшие деятельность КГБ…

Той осенью и зимой я не мало дней провела в коридорах и кабинетах Лубянки (до тех пор, пока меня, как ненужного свидетеля, не выгнали из комиссии)…». [1037]

А вот другое мнение: «Во время работы комиссии из здания были удалены все посторонние, в первую очередь журналисты. Корреспондент газеты „Московские новости“ Евгения Альбац взвизгнула и обмякла, навсегда затаив обиду и на, и на Лубянку, и на многих с ними связанных. Впрочем, свою щепотку славы она получила, собрав не без помощи отдельных „чекистов“ досье на многое и многих в тот период». [1038]

Разных расследователей, как и разных комиссий, было сколько угодно. Но у семи нянек, как известно, дитя остаётся без глаза.

5.15.9. Если кто думает, что этим количество «расследователей» можно считать пересчитанным, тот ошибается. Была и ещё одна комиссия, поспешно созданная во главе с на совещании руководящего состава КГБ.

Лучше расследовать самим, чем позволить сделать это другим. Тут же на совещании начинается поиск «врагов» со стороны отдельных сотрудников. «Быка за рога, а точнее, присутствующих за горло берет заместитель председателя КГБ РСФСР. Напористо, с чувством огромной внутренней убеждённости он говорит, что совещание уходит в сторону от самого главного вопроса о кадрах. Надо вывести из состава коллегии тех, кто активно участвовал в деятельности ГКЧП….

Дискуссия не прекращается, но внёс в неё тревожную персональную нотку, проявил открытую принципиальность революционных времён. Пахнуло холодком, как из подвальной двери». [1039]Напомним, что в 30-е годы в период так называемого большого сталинского террора основными исполнителями этого террора были органы НКВД, которые своих же сотрудников садили и расстреливали не менее часто, чем иных гражданами. Расправы со своими коллегами всегда поощрялись. Это считалось верным признаков объективности и партийности.

5.15.10. «Неожиданно» стала появляться народная (со стороны отдельных чекистов) инициатива по проверке деятельности руководства органов государственной безопасности. [1040]Хаос в структуре органов госбезопасности нарастал. Внутренние разборки подрывали единство. Только один пример. Сорок чекистов управления КГБ по Приморскому краю подписали телеграмму на имя Президента РСФСР с требованием отставки руководства управления как скомпрометировавшего себя в дни «чёрного» переворота. Из Москвы для проверки, указанных в телеграмме фактов вылетела специальная комиссия. На время её работы начальник УКГБ от служебных дел был отстранён. [1041]По этому поводу майор В.В. Кулагин выступил на чрезвычайной сессии краевого Совета с критикой руководства УКГБ. [1042]Когда такое раньше было возможно? И вся это склока выливалась на страницы газет, становясь через них доступной для населения. И такое было далеко не в одном регионе.