Александр Сорге - Angst

Эта книга – ковчег моих мыслей. Сборник неактуальных статей, заметок, текстов и прочих плодов моих умственных чресл, которые я собрал в одну корзину. Собрал, во-первых, потому что хочу дать им хотя бы мнимый шанс спастись и не утонуть в пучине времени. А, во-вторых, потому что никому из нас не чуждо тщеславие. В любом случае я надеюсь, что этот самый ковчег заплывёт в твою голову и растворится в мозговом ликворе, оставив после себя приятное бодрящее послевкусие.

Ты не найдешь здесь ни великих истин, ни тайных откровений, ни глубоких мыслей. Ты держишь в руках мою исповедь. И я постарался сделать так, чтобы эта исповедь получилась максимально откровенной. Именно поэтому (а также в силу природной скупости) я не пользовался услугами редакторов или корректоров и издал книгу за свой счёт. Да, может, что-то покажется тебе смешным или нелепым и совершенно точно ты найдешь здесь не одну дюжину ошибок. Но зато каждое слово в этом куске макулатуры, пропитанном графоманией, стоит ровно на том месте, на которое поставил его автор, то есть я. И за каждое слово я ручаюсь: да, в книге не приводятся ссылки на исследования и цифры, но, играясь в порядочного журналиста, я проверял каждый грамм слова, что добавлял в каждый свой текст. А так как почти все мои статьи были опубликованы в СМИ, их можно легко найти в интернете – в электронной версии указаны все источники. Сейчас же у тебя есть выбор: либо поверить мне на слово, либо отложить эту книгу и найти что-то более стоящее.

И, да, перед началом произнесу, пожалуй, защитную мантру: сказанное здесь не ставит своей целью кого-то оскорбить или призвать к чему-либо. Все изложенные здесь мысли имеют характер оценочного суждения и говоря «мы», я, в первую очередь, имею в виду себя. А ещё я иногда сквернословлю, поэтому если ты теряешь сознание от ёмкого трёхбуквенного словца или тебе меньше 18 лет – то эта книга явно не для тебя.

Прежде чем ты перейдешь непосредственно к зловонному потоку моих мыслей, дай мне рассказать, как читать эту книгу.

Ты можешь читать всё подряд: собрав все статьи, все свои лучшие статьи, я постарался нанизать их на нить повествования – рассказ об одной ночи из моей жизни, когда я слишком много думал. История эта, если хочешь, загоняет мои мысли в русло, по которому удобно и (надеюсь) интересно плыть стороннему наблюдателю.

Также ты можешь пропускать художественные вставки, выделенные курсивом, и читать только статьи. Когда я их писал, я не ставил задачу породить цельный альманах, но здесь постарался сделать так, чтобы один мой текст плавно перетекал в другой. Суть каждой статьи обычно раскрывается в первом абзаце, либо в подзаголовке.

Наконец, если эта книга лежит в туалете, ты смело можешь открывать любую статью и читать её отдельно от других – повествование не нарушится, зато после этого ты смело сможешь вырвать лист и, предварительно его скомкав, так как вощёная целлюлоза не предрасположена к впитыванию биологических жидкостей, подтереться им. Бумагу нужно экономить, а деревья беречь.

Я с содроганием проснулся. Грудь неприятно сдавили объятия какого-то беспричинного страха. Во рту был привкус пережёванных мыслей: ежедневные заботы, бредовые кошмары и потаённые страхи из-за непродолжительного сна в голове слиплись в отвратительную прогорклую кашу. За окном свинцовое питерское небо окончательно потухло: плотная пелена туч теперь подсвечивалась тусклыми оранжевыми фонарями, отчего серый холст приобретал странный, не то коричнево-лавандовый, не то оранжево-синий оттенок. Дневной сон, по всей видимости, плавно перетёк в ночной: часы в пустой комнате, освещённой одинокой настольной лампой показывали без пятнадцати одиннадцать. Лениво поднявшись, всё ещё слегка контуженный, я взял куртку, что валялась на стуле подле разложенного дивана, и вышел на балкон. Дела, если верить классику, были совсем плохи: пачка сигарет, что лежала в моём кармане, была пуста. Я взглянул на картонку с портретом раковой опухоли гортани. От этого ноющая, беспочвенная тревога только усилилась: прижалась, обняла крепче. Странно, но человеческий мир не просто пронизан страхом – он из него соткан. Тонкие нити страха оплетают твои пальцы, мозги и гениталии, заставляя их дёргаться в конвульсивных движениях.

Мы боимся невыносимой тишины одиночества, поэтому связываем свою жизнь с судьбами других людей: любовников и возлюбленных, друзей и родственников. Боимся пресности жизни, поэтому усердно учимся, работам, зарабатываем, чтобы разнообразить её: купить яркие впечатления, красивого партнёра, большую чёрную машину или дорогие часы. И покупаем машину обязательно больше, а часы дороже, чем у соседа, потому что боимся мыслей в чужих головах. Мы боимся хаоса, поэтому так тяготеем к порядку, определённости и контролю: каждую пятницу ходим в один и тот же знакомый бар, поглощаем как можно больше информации из новостных лент и часто передаём свои поводья в руки тому, кто якобы знает дорогу лучше нас. Из-за этого страха наслаждаемся даже каплей сладкой власти – упиваемся ею, пока окончательно не потеряем рассудок: будь то власть над возлюбленным или же над целым царством. Страх, мимикрируя под самые различные стремления, толкает человека вперёд, подстегивает и стягает, как жестокий кучер ездовую лошадь. Без него кобыла бесцельно шаталась бы по полю. Победа и заветный приз действительно мотивируют. Но страх поражения мотивирует сильнее.

Синие неоновые всполохи осветили квартал: белый фургон скорой медленно ковылял по выбоинам, пытаясь выбраться на большую дорогу. Страх смерти – наверное, самый базовый из человеческих страхов: Многоликая Матерь, что принимает вид самых разных наших желаний и стимулов. Осознание того, что твоя бесценная тушка однажды станет холодным куском мяса, причём внезапно, а полированные мускулы и натренированные мозги будут гнить и разлагаться, пожираемые белыми тучными опарышами, заставляет верить политикам, что обещают оградить от фанатиков, несущих гибель, и фанатикам, что обещают отодвинуть смерть в вечность. Движимые этим страхом мы горстями глотаем пилюли и поглощаем слова целителей, что сулят нам избавление от боли и хвори, разглаживаем и шпаклюем морщины, чтобы скрыть меты старости. И, конечно же, пытаемся найти рецепт если не вечной, то довольно долгой жизни, предпочитая мерзким сигаретам не менее мерзкий сельдерей. Между тем, все эти отчаянные попытки наскрести хотя бы горстку песка времени не только бессмысленны, но и сокращают жизнь поболее алкоголя и беспорядочного секса.