Евгений Голубовский - И море, и Гомер – всё движется любовью…

Большая подборка книг собралась в течение полувека из подарков приятельницы моих родителей Александры Самсоновны Винер, начиная от «Пощечины общественному вкусу (подарена была в день окончания института) до сборников стихов Александра Блока и Андрея Белого, не считая многих других достойных книг.

Памятен мне дар старейшего библиофила Одессы, антропософки, спасительницы одесских библиотек во время оккупации Александры Николаевны Тюнеевой. Именно она сохранила и подарила мне «Двенадцать» Александра Блока, переизданную в Одессе сразу вслед за Петроградом, и листовку с его же стихотворением «Скифы», которую она собственноручно подобрала на одесской улице, когда листовку разбрасывали с аэроплана.

Однажды Александра Николаевна подарила мне книгу отца итальянского футуризма Маринетти. Русские футуристы выпустили её к приезду знаменитого итальянца в Россию.

Маринетти. Футуризм. Книгоиздательство «Прометей» Н. Н. Михайлова. 1914 год.

Как на всех книгах Тюнеевой, и на этой её печатка. Лишь дома, читая книгу, я обнаружил, что Александрой Николаевной в книгу был вклеен билет на лекцию Ф. Т. Маринетти в Концертный зал Калашниковской биржи в Петербурге 4 февраля 1914 года.

Список этот можно было бы продолжать достаточно долго.

– Существовала ли конкуренция между собирателями?

– Скорее, взаимоподдержка. Я уже говорил, что чаще всего мы обменивались книгами, сообщали друг другу о появившемся «на горизонте» необходимом кому-то экземпляре книги, который в чьей-либо библиотеке уже был. Тогда я вёл отдел культуры сначала в молодёжной газете, затем в одесской «Вечерке», и все редкие находки мы старались публиковать. До сих пор рад, что ныне такие известные литераторы, краеведы как Сергей Лущик, Ростислав Александров, Олег Губарь, Сергей Калмыков начали публиковаться на страницах краеведческого «клуба», который я вёл в газете.

– Вспомните, пожалуйста, какие-то забавные случаи, книжные анекдоты?

– Всяких забавных случаев было немало. Расскажу один, связанный с поиском подлинных фамилий авторов сборника «Омфалитический Олимп. (Забытые поэты)». То, что это сборник во многом пародийный, сомнений у меня не было. Но кто укрылся под вымышленными фамилиями Мирры де Скерцо, Клементия Бутковского, генерала Апулея Кондрашкина и др.? Я написал письмо писательнице Зинаиде Шишовой, спрашивая её, кто же эти авторы литературной мистификации. Ответ получил через несколько недель. Во-первых, Зинаида Константиновна подтверждала, что это мистификация, а во-вторых, рассказала презабавнейшую историю. Псевдонимом КлЕментий Бутковский пользовался Вениамин Бабаджан. И вот, как только в 1918 году в издательстве «Омфалос» вышел сборник «Омфалитический Олимп», вочеловечился псевдоним. В редакцию «Омфалоса» явился приехавший с турецкого фронта то ли поручик, то ли прапорщик КлИментий Бутковский и потребовал гонорар. Задыхаясь от смеха, Бабаджан и другие присутствовавшие выплатили ему какой-то гонорар. На этой забавной истории можно было бы поставить точку, если бы в знаменитом Словаре псевдонимов Масанова не стояла расшифровка фамилии Клементия Бутковского – Юлиан Оксман, якобы со слов известного литературоведа… К счастью, сегодня в нашем распоряжении есть рукописи Вениамина Бабаджана, изданные С. Лущиком, окончательно снявшие этот вопрос.

– Как поддерживались отношения с Москвой-Петербургом и т. п.?

– К счастью, командировок в 60–80-е годы у меня было множество, да и в отпуск мы с женой ездили по стране.

В Москве старался объезжать крупные, известные букинистические магазины. Налаживались связи с известными книголюбами. Так, в Ленинграде мы с женой были в гостях у М. С. Лесмана, у меня до сих пор хранится его визитная карточка, где он написал: «М. С. Лесман – в надежде на повторные встречи. 26.6.85». В Тбилиси друзья привели в дом художника Гордеева. Там увидел удивительные издания грузинских футуристов. Как память об этом доме хранится купленная в нём книга Игоря Терентьева «Крученых – грандиозарь». И там же купил литографированную книгу Божидара «Бубен». Художник был братом поэта Богдана Гордеева, взявшего псевдоним Божидар…

– Что из себя (широкими мазками) представляет сейчас Ваше книжное собрание, каковы основные разделы, количество книг?

– Ответ на этот вопрос был бы утомительно долгим. Могу только сказать, что моя библиотека «работает». Именно на ее основе в последние двадцать лет издаю книги, как библиофильские издания малым тиражом, так и многотиражные книги, если сегодня уместно говорить о «больших» тиражах.

Так, вышла серия книг «Венок Ахматовой»(1989 г.), «Венок Пастернаку» (1990 г.), «Венок Мандельштаму» (2001 г.). Впервые вышла книга стихов Юрия Олеши «Облако», книга стихов Анатолия Фиолетова «О лошадях простого звания», переиздал ранние книги Веры Инбер, Перикла Ставрова, «Кирсанова до Кирсанова», роман «Пятеро» Владимира Жаботинского и его же переводы из Н.-Х. Бялика.

Последняя книга, изданная в 2011 году, – проза Ефима Зозули… Всё это вместе возникло из желания возвращать в текущий литературный процесс практически забытые или исчезнувшие книги. Характерный пример: сборник «Ковчег», вышедший в 1919 году, в Феодосии, где наряду с Цветаевой, Эренбургом, даже Блоком, были опубликованы впервые за пределами Одессы Багрицкий, Фиолетов, Соколовский, Бабаджан… Долгие годы не удавалось найти эту книгу, вышедшую тиражом в 100 экземпляров. Отыскалась она у Бориса Яковлевича Фрезинского в Петербурге, да ещё и с правками Эренбурга и Цветаевой. Б. Я. Фрезинский великодушно откликнулся на просьбу и прислал ксерокс «Ковчега». Так удалось издать, прокомментировав всю эту книгу, сборник «Возвращение «Ковчега».

Живая библиотека должна работать!

– Есть ли у Вас экслибрис(ы)?

– Для моего собрания сделали экслибрисы одесские графики Давид Беккер и Геннадий Верещагин. Когда-то вырезал гравюру замечательный украинский поэт Борис Нечерда. А всё началось с экслибриса, нарисованного тушью ленинградским художником Владимиром Цивиным. Но я к экслибрисам отношусь, как к замечательным произведениям графики и не использую их по прямому назначению.

– Какие раритеты, изюминки или диковинки Вы могли бы представить читателям журнала?

– И в этом случае не буду утомлять читателя. Назову лишь несколько книг:

Николай Асеев. «Ночная флейта». Изд-во «Лирика». М., 1914 год. Предисловие и обложка Сергея Боброва. Первый сборник стихов Н. Асеева. На обложке дарственная надпись: «И. В. Игнатьеву Ник. Асеев. 914.1.15. Moscou». Трагизм этой надписи ощущаешь тогда, когда знаешь, что поэт Игнатьев покончил с собой через пять дней после этого подарка.

Бунин И. Жизнь Арсеньева. Изд-во «Современные записки». Париж. 1930 год. На авантитуле: «Дорогому Сергею Викторовичу дружески. Автор». Долго выяснял, кто такой Сергей Викторович. Помогла Мариэтта Шагинян. Поэт Юрий Михайлик дружил с ее внучкой и задал ей вопрос, кто в кругу русских литераторов начала века – знакомых Бунина – имел такое имя-отчество. Шагинян тут же отреагировала… «Мемуары мои нужно читать внимательно». Действительно, в ее мемуарах один из героев – С. В. Яблоновский. Он был и другом и врагом Бунина в разные годы, но отношения поддерживались и в Петербурге, и в Одессе, и в Париже. Книга была привезена в Одессу одной из репатрианток. После её смерти досталась случайно забулдыге, который «оценил» книгу в бутылку водки.