Барбара Маккафферти - Домашние Жучки

Пока я слушал эту мерзость, грусть моя переросла в настоящую депрессию. Личная жизнь Хаскелла Блевинса приказала долго жить в тот самый день, когда я вернулся в наш городок. Все мало-мальски привлекательные особы быстро понимали, что роль девушки Вождя Краснокожих — это не из их репертуара.

А ещё я не мог припомнить, чтобы Клодзилла награждала меня какими-нибудь кличками, разве что к самому концу нашего брака. Но их трудно было назвать ласковыми.

Услышав хруст колес по гравию, я почти обрадовался, что больше не придется слушать, как развлекается парочка на пленке. В рекордный срок я водворил диктофоны на место и поспешил на улицу.

Верджил как раз открывал дверцу патрульной машины.

Раньше Верджил появлялся на месте преступления в сопровождении сирен, включенных на полную громкость, вероятно, чтобы отыграться на наших барабанных перепонках за причиненный ему моральный ущерб. Казалось, его машина так же злится из-за очередного происшествия, как и он сам.

На сей раз, однако, шериф причалил к крыльцу без обычной помпы, ограничившись троекратным автомобильным гудком. Сопровождавшие его машины тоже воздержались от завываний. Окружной следователь, ребята из криминалистической лаборатории, и оба зама Верджила подкатили к дому Филлис в полной тишине. Можно подумать, они приехали сюда тайком. У меня дух захватило от изумления. Верджил, наверное, воспринял случившееся слишком близко к сердцу. Убийство вызвало в нем отнюдь не гнев. Хуже. Это был стыд.

Верджилу далеко за пятьдесят. Франт с редеющими волосами «соль с перцем» и тугим животиком, он старательно молодился и держал форму. Нервничая, шериф беспрестанно ерошил шевелюру. Благодаря необычной стрижке, — волосы торчали над ушами под неестественным углом, — Верджил мог бы участвовать в конкурсе двойников Эйнштейна. Хотя вряд ли он выиграл бы, поскольку усы у шерифа вовсе не напоминали метелку. Собственно, усов у него и не было. Думаю, Верджил боялся, как бы они не свели на нет вечно кислую мину, которую он старательно надевал на лицо. Шериф хотел, чтобы весь мир знал, как он несчастен.

— Хаскелл, — простонал Верджил траурным голосом.

— Верджил, — ответил я. В наших местах не принято тратить время на лишние разговоры типа приветствий-прощаний. Мы просто называем друг друга по имени, как бы подразумевая: «Ага, я знаю, кто ты такой» — и переходим к делу.

А дела у Верджила были следующие: повелеть одному из близнецов Гантерманов обмотать все вокруг желтой лентой с надписью «Посторонним вход воспрещен», а другому близнецу выпроводить меня за пределы ленты и стеречь во дворе. Сам он исчез внутри дома. Как я вам говорил, так оно и случилось. Если мой частно-детективный бизнес и дальше пойдет с такой бешеной прибылью, подыщу себе работу ясновидящего.

Верджил пробыл внутри ужасно долго. Хотя, может, мне и почудилось, что немудрено, поскольку я вынужден был коротать время в компании близнеца Гантермана. Не скажу точно, Джеб или Фред, но мой Гантерман непрерывно на меня косился. Словно никак не мог решить, свидетель я или подозреваемый.

Когда Верджил наконец возник в дверях, я был почти рад его видеть. Он аккуратно переступил через желтую ленту и направился к нам. Мы устроились в тени большого клена, метрах в пяти от крыльца.

— Ну-с, Джеб, похоже, орудия убийства у нас нет. Преступник, должно быть, забрал его, — скорбно прошептал Верджил. — И насколько я могу судить, отпечатки пальцев тоже уничтожены.

Все это Верджил проговорил, глядя прямо на Джеба Гантермана, но информация к размышлению предназначалась явно для меня. Потому что сообщать её Джебу — все равно что разговаривать с бревном.

Даже сам Джеб удивился, что Верджил к нему обращается. Глаза его расширились, он неуверенно переступил с ноги на ногу. Близнецы — настоящие гиганты, под два метра ростом и килограмм по сто двадцать, так что перенести этот вес с одной ноги на другую — задача не из легких. Наверное, это отняло у Джеба уйму сил, поэтому он так долго не отвечал шерифу.

Из-за размеров Гантерманов стали называть в городе Близнецы-Две-Тонны. Только не в лицо, конечно. Потому что лица у них одинаково зверские. Мясистые подбородки, короткие, как у мопсов, носы, и одинаковые стрижки.

Джеб склонил голову набок, как пес, не понявший команды, и медленно-медленно выдавил:

— А-а, вы хотите сказать, что там нет оружия, и отпечатков нет, тоже? Ох…

После столь фундаментального анализа данных Верджил секунд пять печально взирал на Джеба, потом исторг тяжкий вздох и повернулся ко мне.

— Хаскелл, Хаскелл, Хаскелл. — Нет, правда, именно так он и сказал. Вся мировая скорбь отразилась в его карих глазах.

Я не представлял, что же на это отвечать, и неуверенно пробормотал:

— Верджил. — Хотя шериф повторил мое имя трижды, я решил, что с меня и одного будет вполне достаточно.

— Еще одно убийство, — простонал Верджил. — Еще одно! А прошло-то всего шесть недель. — Он всегда говорил таким голосом, будто произносит надгробную речь, однако, на сей раз эта речь слегка смахивала на обвинительную. — Что, черт подери, приключилось?

Не обращая внимания на прокурорский тон, я скороговоркой поведал о том, как нашел тело Филлис. Рассказал почти все, что знал, — как Филлис наняла меня, как я не мог с ней связаться и чем все кончилось. Упустил я лишь то, что успел осмотреть дом и найти записную книжку и диктофоны. К чему ещё больше расстраивать Верджила? К тому же, уверен, он и сам в состоянии найти улики.

Но, как выяснилось, я впустую сотрясал воздух, ибо Верджил услышал лишь одно.

— Так ты хочешь сказать, что она тоже была твоей клиенткой?

Шериф имел в виду, что жертва «цыплячьего убийства» тоже пригласила меня в качестве детектива. Я растерянно моргнул. Ну скажите на милость, какое это имеет отношение к Филлис?

Но для Верджила связь между этими двумя убийствами была несомненной.

— Господи, они мрут как мухи, правда, Хаскелл? — его загорелое лицо оплетала паутинка мелких морщин, и когда он расстраивался, они становились глубже. Сейчас возле губ пролегли два горных ущелья. — Нехорошо это для твоего бизнеса, — в скорбном голосе Верджила звучало искреннее сочувствие, но не знаю, почудилось ли мне, или правда промелькнули в нем едва заметные нотки удовлетворения. — Не очень-то хорошо это выглядит… Когда твои клиенты помирают один за другим.

Ну вот, опять эти преувеличения.

— Верджил, — я был само терпение, — некоторые из них до сих пор целы и невредимы.

На самом деле, всего двое моих клиентов преждевременно скончались в ходе расследования. Цыплячий магнат и Филлис. И у меня возникло желание оправдаться. Оттого, что я чувствовал вину перед Филлис, а вовсе не потому что этот обалдуй Джеб Гантерман выкатил на меня глаза, словно перед ним Синяя Борода, скрывающийся под маской частного детектива. В общем, я, как полный идиот, начал перечислять имена людей, чудом выживших после обращения в мое агентство.