Барбара Маккафферти - Домашние Жучки

— Хаскелл? — наконец напомнила о себе Имоджин.

— Э-эм-м, да, так вот, раз уж об этом зашла речь, — пробормотал я, Джун, э-эм-м, обмолвилась мне ещё об одном… одной мелочи. — О господи, я стал разговаривать прямо как Уинзло. — Что у вас было с Орвалом?

Да уж, тактичнее некуда.

— С Орвалом? — не поняла Имоджин. — У меня с Орвалом?

Я откашлялся и судорожно облизал губы.

— Джун сказала, что вы, э-эм-м, с Орвалом, ну-у-у… встречались.

— Что?! — воскликнула Имоджин. — Господи, и где только Джун услышала такую глупость! Разве что в школе… Ну да, в школе я пару раз сходила с Орвалом в кино, но быстро поняла, что это не для меня, — она помолчала, потом полувздохнула-полувсхлипнула. — Жаль только, что мне не удалось Филлис переубедить.

От этого разговора ни мне, ни ей легче не стало.

— Послушайте, Хаскелл, — продолжала Имоджин. — Мне, наверное, следовало сказать об этих свиданиях с самого начала, но, честно говоря, это дела давно минувших дней, и мне просто не пришло в голову…

Как было мне хотелось ей поверить!

— Кстати, Хаскелл, а что у вас с телефоном? Я раз десять набирала ваш номер, и все время показывало «занято». Трубка плохо лежала?

Уж не знаю, намеренно Имоджин сменила скользкую тему, или просто посчитала её исчерпанной. В любом случае, было бы странно приставать и дальше с расспросами по поводу Орвала, иначе она может решить, будто я страдаю навязчивыми идеями.

— Ну, да, в общем, можно и так сказать, — промямлил я и поведал о происшествии. Когда я сказал, что взломщик перевернул все вверх дном и не оставил ни одного отпечатка, Имоджин даже присвистнула.

— Ох, Боже мой, Хаскелл, уж не искал ли он записи Филлис?

— Я в этом уверен.

— Но, Хаскелл, но это же странно! Если Филлис убили ради того, чтобы забрать пленки, то почему преступник до сих пор за ними охотится?

Этот вопрос уже приходил мне в голову. Ответ напрашивался сам собой.

— Значит, мой кабинет взломал не убийца.

В трубке послышался долгий, разочарованный вздох.

— Тогда поиски взломщика нам совсем не помогут.

Я обнаружил, что киваю, как будто Имоджин могла видеть это по телефону.

— По крайней мере, исключим кого-то из списка.

И чуть было не добавил: А поскольку список включает Уинзло, Лизу Джо, Джун, Руту, Бойда, Ленарда, Орвала, и даже вас, дорогая, то если исключить хотя бы одного, будет намного легче.

Имоджин взяла с меня обещание позвонить как только узнаю что-нибудь новое, и на этом мы распрощались. Я бы с удовольствием ещё разок-другой спросил, как же Имоджин умудрилась позабыть о свиданиях с Орвалом в школе, но вряд ли мне удалось бы сделать это менее заметно, чем пустить поезд под откос.

Что ж, оставалось заняться тем, чем мне меньше всего хотелось сейчас заниматься. Уборкой. Но едва я положил на рычаг трубку, как сообразил, что с утра у меня маковой росинки во рту не было. А на часах почти два часа пополудни. Может, живот крутило вовсе не оттого, что я боялся заговорить с Имоджин об Орвале, а из-за элементарного голода?

Я отложил уборку и поспешил вниз, к машине. Не скажу, чтобы с большим огорчением.

Минутка-другая наедине с четвертинкой цыпленка куда приятнее, чем многочасовая уборка. С этой мыслью я и отправился в гриль-бар Фрэнка. Еда там не то чтобы дрянная, но и не шикарная. Просто еда.

На самом деле, заведение Фрэнка — бывший магазин кормов. Когда торговля стала приносить сплошные убытки, Фрэнк приспособил помещение под ресторанчик. Здесь до сих пор витает дух крестьянских будней, а на голых деревянных стенах красуются пожелтевшие плакатики, призывающие кушать «Вискас» и прочие деликатесы. А ещё Фрэнк набрался наглости повесить единственную неоновую вывеску во всем Пиджин-Форке. Маленькая, красная, она гласила: «Будь здоров!» Вывеска торчала в витрине и, на мой непрофессиональный взгляд, совершенно не вязалась с общей декорацией. Но Фрэнк ею страшно гордился.

Фрэнк обосновался в семи милях от Пиджин-Форка, на перекрестке, где Главная улица переходит в автомагистраль. На ходу вытаскивая из кармана ключи от машины, я обогнул аптеку. И тут заметил красный «кадиллак» Далтона, примостившийся возле моего пикапа. Так-так. Значит, жулик прискакал на свидание. Наверняка с единственной целью — самолично оценить костюм Мадонны. Действительно, это необходимо видеть собственными глазами, иначе не поверишь.

И ещё кое-что я заметил. Рядом с сияющим, новеньким «кадиллаком» моя машина — недавно выкрашенная в небесно-голубой цвет, прошу заметить, выглядела бедной сироткой.

С минуту, наверное, я пребывал в столбняке, пялясь на этого красавца и вспоминая утреннее повествование Мельбы.

У меня и четверти часа не заняло вскочить в пикап, заехать в магазин электротоваров Туми, купить диктофон наподобие того, что использовала Филлис, клейкую ленту хорошего качества, и вернуться обратно к аптеке.

«Кадиллак» стоял на том же самом месте. Я выбрался из пикапа и как следует огляделся. Никого.

Озираясь, я вразвалочку подрулил к шикарному авто. И принялся разглядывать его так и сяк, качать головой и причмокивать, чтобы случайный очевидец решил: малый в полном отпаде от этой сверкающей красоты.

Мистер Далтон, видимо, очень доверчив, или забывчив, ибо дверцу он оставил незапертой. Нужно ему намекнуть, чтобы впредь был поаккуратней. Мало ли что.

Менее минуты потребовалось мне, чтобы юркнуть в салон и вынырнуть обратно как ни в чем ни бывало.

Клейкая лента отлично сработала, намертво прилепив диктофон под передним сиденьем.

Наверное, я должен был ощущать страшные угрызения совести, когда чуть позже сидел у Фрэнка в отдельной кабинке и расправлялся с цыпленком. Ну, может, я и вправду слегка укорил себя. Так, самую малость. Но, честно говоря, я был уверен, что поступил правильно — только так можно было выяснить, что за птица этот Далтон. Я надеялся успеть до того, как Мельба вручит прохиндею свои сиротские денежки.

Проглотив коронное блюдо Фрэнка — четверть цыпленка, а также стакан кока-колы и полную тарелку жареной картошки, я вернулся на работу и приступил наконец к ненавистному занятию. Вы, конечно, догадались. К превращению Аллеи Торнадо в обыкновенный Бермудский Прямоугольник.

Пока я распихивал книги по полкам и расставлял вещи в одном только мне ведомом порядке, мозг мой вяло гадал: кто — главный кандидат на роль Разрушителя.

Если принять за аксиому, что взломщик искал кассеты Филлис, то кандидатов только двое — Рута и Бойд. И Бойд — безусловный лидер на роль возможного громилы.

Но, с другой стороны, Бойд слишком ленив для столь нелегкого предприятия.

Правда, был ещё один претендент. Страшно не хотелось бы так думать, но это Имоджин. Теперь мне вовсе не казалось, что она на сто процентов поверила, будто у меня нет кассет. Могла ли Имоджин попытаться отыскать записи, чтобы отвести от Филлис позор?