Газета Завтра - Газета Завтра 196 (35 1997)

После прихода в РАО “молодых реформаторов” энергетика готовится ко второму кругу испытаний. В рамках предполагаемой эмиссии конвертируемых облигаций и размещения их исключительно на Западе будет продано еще 5 % акций. Таким образом, первоначально провалившиеся планы будут реализованы — иностранцы получат блокирующий пакет акций. После чего смогут застопорить любое перераспределение собственности и крупные инвестиционные проекты. Об энергетической и в целом экономической безопасности страны можно будет лишь вспоминать. Тот же “CS First Boston”, по некоторым данным, уже владеет 15 %, а иностранцы в целом — около 22 % акций энергетического комплекса.

А ведь в свое время извивался ужом Кох, хитрил. В печать была запущена фантастическая сумма — 13,5 трлн. руб., утечка была явно из кабинетов высокопоставленных госчиновников. Эти деньги якобы готовы были заплатить американские инвесторы за 8,5 % РАО “ЕЭС”. (Нам уже однажды и 24 млрд. долларов обещали господа из МВФ и Всемирного банка). В который раз космополиты намеренно вводили в заблуждение общественное мнение. Никто ни разу не назвал реальную цифру — 1,5 трлн. руб.

Единая энергетическая система России, существующая вот уже 40 лет, насчитывает 600 тепловых и более 100 гидроэлектростанций; 2,5 млн. км линий электропередач. Что и говорить — лакомый кусочек! Становой хребет российской экономики. Европа стремительно объединяет энергетические системы отдельных стран, а нам добренькие западные дядюшки твердят: надо раздробить РАО “ЕЭС”. “Карфаген должен быть разрушен!” А это прежде всего Газпром и РАО “ЕЭС России”. Прихватизаторы России не остановятся ни перед чем. Если русский народ их не остановит.

Глеб СЕРГЕЕВ

Александр Лысков

Создание при Ельцине Главной военной инспекции озадачивает самых изощренных аналитиков.

Во внешне простом, одноплановом действе по учреждению очередной бюрократической структуры трудно вылущиваются мотивы, какие-то неясные тени мечутся по заднику, а из оркестровой ямы звучит какофония бесконечно настраиваемого оркестра.

Те же из видных наших аналитиков, кто в великом напряжении доходит до точки анализа, получает легкий шок от вывода. Потому что авторство американских советников давно уже не проявлялось так неопровержимо и вместе с тем недоказуемо.

Отважного Батурина, который только ждал команды Ельцина на полет в космос; Батурина — всесильного секретаря Совета обороны; Батурина-милягу — оставляют не у дел. Его со всей его конторой оттесняет Кокошин со своими восемьюдесятью новобранцами- инспекторами.

Оставим на минуту скепсис по поводу военных реформ, неприязнь к Совету обороны, к его секретарю и председателю, и тогда с точки зрения проправительственной окажется, что Батурин был довольно мощным двигателем этих самых реформ, мозговым центром, красой их и гордостью. Он создал действенную структуру, наладил связи с войсками, выдал кое-какую зарплату офицерам, сбросил Родионова, подмял под себя Генштаб — так много успел, и вдруг!.. На голом месте срочно создается эта странная главная военная инспекция. Сама по себе. В то время как прежде о ней говорили как лишь о вспомогательном подразделении Совета обороны.

И ставится перед Инспекцией точно такая же задача, как перед Советом. Те же “реформы армии”. Публично, с вызовом, с некоторым даже напористым раздражением подряд неделю объявляется об этом по телевидению. Нас как бы приучают к самому звучанию новой и важной организации. А Батурин в это время проверяет свой организм на выносливость с помощью центрифуги в Центре космонавтики. Тоже публично, откровенно рекламирует себя в качестве единственно возможного начальника Инспекции.

Но начальником ставят Кокошина.

Его бесцеремонно выдирают из Министерства обороны, где он обладал реальной властью и тоже “занимался реформами”. И тоже, по меркам демократов, был сильным работником.

В результате оказываются ослабленными, отброшенными на вторые роли два мощных ведомства. Реформы возлагаются на Инспекцию, находящуюся в зачаточном состоянии, по сути бессильную. Пока что у Кокошина нет ни стола, ни стула. И он еще долго будет завхозом, начальником отдела кадров, оргработником, прежде чем сможет соорудить из сборища восьмидесяти человек — коллектив, машину. Для него как для политика все это время будет потеряно, и не исключено, что как раз в тот день, когда он почувствует послушность машины штурвалу, из Кремля придет указ о расформировании его нового детища.

Паника и хаос в организации управления военной реформой — очередной успех оргоружия американцев.

Заокеанские советники — это тени на нашей политической сцене, управляющие актерами, а не наоборот.

Вслед за электрификацией, химизацией настала хаотизация России.

Лишь где-то в Барвихе, под первыми желтыми листьями кленов, в узорчатой беседке за столиком рядом с Ельциным могли бы мы увидеть этих людей, чьи размытые силуэты едва различимы на политических подмостках в Москве. Этими милыми, умными янки очарованы Наина Иосифовна с Татьяной Борисовной. Они сами по очереди, ревнуя друг к дружке, подливают им кофе…

Перетряска рабочих, отлаженных команд, страсть к “перестановке мебели”, неприязнь к Минобороны и Совету обороны как к ведомствам “агрессивным” — все это отлично укладывается в пресловутую “бабью логику”.

Александр ЛЫСКОВ

Денис Тукмаков

21 августа правительство обсудило, одобрило и внесло на рассмотрение Госдумы проект бюджета страны на 1998 год. Чубайс, отстаивая его, впервые выступил с пропагандистским тезисом: “Это — бюджет экономического роста. Бюджет без долгов, без секвестра.” Названы лакомые цифры: 2% роста ВВП, в том числе 3% роста промышленности в следующем году. Думе, а точнее ее оппозиционной части, преподносится нечто в красивой обертке. Что же под ней?

Прежде всего новый бюджет построен на чубайсовском секвестрированном бюджете-97: расходы вновь занижены почти на 100 трлн. руб. и составят 472 трлн. руб. (по секвестру-97 — 468 трлн. руб.), доходы будут равняться 340 трлн. руб. (по секвестру-97 — 332 трлн. руб.); дефицит достигнет 132 трлн. руб. или 4,8% ВВП. Вспомним теперь, как было с прошлогодним бюджетом. Он очень долго обсуждался, одиннадцать ультимативных требований оппозиции ни к чему не привели, бюджет был все-таки принят, а в мае Чубайс заявил, что он невыполним и вырезал из его расходной части сто триллионов рублей. И хотя Дума разрешения на секвестр не давала, тем не менее оппозиция, до того одобрившая бюджет, была выставлена в дурном свете: как же, мол, можно было принимать заведомо ошибочный документ? Обжегшись на молоке, депутаты теперь станут дуть на воду, отдающую притом майской касторкой.