Дарья Максимович - Соль земли. Люди, ради которых стоит узнать Россию. Второй сезон

– Каждому участнику начисляли баллы. Побеждал тот, у кого их больше. Ну, вот так получилось, и проблему они уже решали по факту ее свершения.

– Проблему?

– Ну, конечно. Неквалифицированный специалист, которого надо было трудоустроить в орган исполнительной власти – это в любом случае проблема. И дело не в коляске. Каждому победителю надо было дать должность, на которой он наделяется определенными полномочиями. Как он будет работать, справится он, не справится? Думаю, что для власти это был достаточно смелый шаг, эксперимент.

– А не было в этом элемента пиара со стороны властей?

– Слушайте, ну ради такой, давайте будем честны, небольшой пиар-кампании пускать во власть человека, который не имел к ней никакого отношения, человека без опыта? Не думаю, чтобы это было специально задумано. Это стечение обстоятельств. Ну, вот так получилось. А если и был пиар, то за три года моей работы они об этом точно не пожалели. Исходя из того, какие поручения даются, отношение ко мне все-таки серьезное.

– А это ведь, наверное, единственный случай в России, когда человека на инвалидной коляске позвали на такую большую должность.

– Я не думаю. Мне кажется, что у нас достаточно много активных людей, в том числе и на колясках.

– Я искала и больше никого не нашла. Два года назад мы были в Германии с нашим общим другом Романом Араниным (калининградский бизнесмен-колясочник, построил фабрику по производству инвалидных колясок; герой первого сезона «Соли земли». – «Нация» ). И там встречались с Михаэлем Шперке, директором департамента социальной политики земли Северный Рейн-Вестфалия. Он слепой от рождения. Я не уверена, что такое возможно у нас.

– Зависит от человека. Если он захочет, то все возможно. Да, это несколько сложнее, согласен. Не только в бытовом плане, но еще и морально нужно перестроиться, выйти из своей зоны комфорта. Каждый день к девяти на работу приезжать, в восемь уезжать, и это если день без совещаний. Каждый день сталкиваться с какими-то новыми проблемами. Это постоянный труд.

– Но ведь к этому должен быть готов не только сам человек, но и его коллеги, руководство.

– Поначалу возникали такие вопросы. Мне надо ехать в какой-нибудь район области, а район говорит: у нас администрация не приспособлена для маломобильных. А я-то тут при чем? Решайте эту проблему как-то, зачем вы мне это говорите? К вам едет замруководителя департамента, вы обязаны встретить. Найдите решение.

Кто-то пандусы быстренько сотворил, кто-то перенес встречу в дом культуры. Варианты всегда находятся. Но это не я должен делать.

– Какие вопросы вы курируете как замруководителя областного департамента соцзащиты, опеки и попечительства?

– Сейчас мы активно занимаемся соцконтрактами. Это меры соцподдержки для малоимущих граждан: развитие предпринимательской деятельности, помощь в поиске работы, ведение личного подсобного хозяйства. Меры интересные, перспективные, с достаточно большим финансированием. Четвертое направление – это помощь гражданам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации. Если в первых трех случаях речь идет об активной позиции, то есть человек берет на себя обязательство устроиться на работу, начать свое дело или вести подсобное хозяйство, то четвертое направление – это просто выдача денег на текущие нужды. И вот по нему у нас очередь до Москвы, наверное.

Я этого не понимаю, честно сказать. Приходит здоровый парень: я ухаживаю за тетей, получаю, условно, тысячу рублей от пенсионного фонда, мне нельзя работать. Окажите мне материальную помощь. Так давай, трудоустраивайся, будет тебе счастье. «Нет, работать не хочу». Очень не люблю, когда у человека есть ресурс для решения своей проблемы, а он не хочет ничего делать. «Дайте, вы обязаны». Но есть, конечно, случаи, когда без материальной помощи не обойтись. Тут мы просто помогаем.

А вообще у нас в области заключено уже больше 100 соцконтрактов на предпринимательство. Мы выдаем 250 000 рублей на старт своего дела, и людям эти деньги действительно помогают. У них получается, глаза горят, им хочется развиваться. Вот это очень приятно видеть.

– К вам на прием попасть легко?

– Я абсолютно открыт, поэтому в любое время – пожалуйста. Телефон мой не сложно найти в интернете. Мне постоянно звонят, спрашивают – я помогаю всем чем могу.

– Люди удивляются, когда приходят на прием и видят чиновника в инвалидной коляске?

– Моему виду уже никто не удивляется. Эта новость быстро обошла регион, и те, кто приходят, уже знают, кого увидят.

– Помощника вам оплачивают?

– Нет, это мой личный помощник, и я плачу ему из своих средств. Наверное, это и хорошо. Если его ввести в штат, тут же найдется целая куча поручений для него, и на меня уже не останется времени. Это мой человек. Он не столько помогает мне по работе, сколько в бытовом плане. Ну, не буду же я с каким-то назначенным человеком в магазин ходить за продуктами. Или с семьей и с ним в выходные куда-то ездить.

Он умеет со мной обращаться, знает, грубо говоря, как коляску не уронить. Что касается служебного транспорта, то адаптированного автомобиля в гараже департамента нет. Я езжу на своей машине, мне компенсируют расходы на нее.

– Как вы с женой познакомились?

– Через социальные сети. Два года встречались и уже одиннадцать лет вместе.

– А на фотографии было видно, что вы в коляске?

– Ну, конечно. Это было бы потом не очень хорошо с моей стороны – здравствуйте, вот он я. Когда она шла со мной встречаться, то понимала, кого увидит.

– Как вы думаете, почему все-таки она решила встретиться с вами?

– Не знаю. Наверное, внутреннее чутье так подсказало. Человек руководствуется чем-то изнутри, а не советами. Я не думаю, что кто-то в здравом уме посоветовал бы ей, а ты вот с ним попробуй. А она не побоялась. Попробовала. И не прогадала. По крайней мере, она так говорит.

– А вы у нее не спрашивали: «Наташа, почему ты выбрала меня?»

– Не спрашивал. Но разве могут быть варианты? По-моему, тут без вариантов. Я ведь лучший. (Смеется.)

– У вас же семейный бизнес есть?

– Это магазин медтехники, достаточно крупный по меркам Орла. Начинали с женой вместе, когда я еще не был на госслужбе, а сейчас Наталья сама им занимается. Основная особенность в том, что они ориентируются на потребности клиента, а не на его диагноз. Приходит человек и говорит: хочу бандаж. Хорошо, расскажи, что у тебя болит. И вот исходя из того, что и как болит, человеку подбирают то, что ему нужно. И зачастую это совсем не то, за чем он пришел изначально.