Array Коллектив авторов - Венедикт Ерофеев и о Венедикте Ерофееве

ЛП: Скажи, пожалуйста, ты назвал «Москву – Петушки» поэмой. Так же как в свое время поэмой назвал Гоголь «Мертвые души». Но откуда определение жанра такое? И второй вопрос: кого ты считаешь своими учителями?

ВЕ:Учителями… во-первых, <���среди> нерусских. Во-первых, наверное, Стерна [140] См. примеч. 3 на с. 42. . А потом еще кого? Если пошарить по Европе, Рабле, конечно [141] В качестве яркого примера влияния Франсуа Рабле приведем сходство образа жизни орехово-зуевских соседей Венички Ерофеева и обитателей Телемского аббатства из «Гаргантюа и Пантагрюэля» (см.: Левин 1996. С. 38, Власов 2019. С. 206–207). . Ну а русских влияний тут было поменьше, хотя штука совершенно русская, но влияний больше заморских, то есть не заморских, а закордонных.

ЛП: А определение жанра – поэма?

ВЕ:Поэма… я же просто (?)… Меня попросили назвать это хоть как-нибудь. Опять же, знакомые – но ведь не может быть, чтобы сочинение не имело никакого жанра. Ну, я пожал плечами, и первое, что мне взбрело в голову, было – «поэма». И я махнул рукой и сказал: «Если вы хотите, то (?) пусть будет поэма». Они сказали: «Нам один хрен, это поэма или повесть», но я <���тогда> подумал: поэма [142] Ср. с ответом Ерофеева на этот же вопрос в интервью Дафни Скиллен (наст. изд., с. 49–50). .

ЛП: …о совсем малоизвестной твоей вещи, ее мало кто читал, она, в отличие от пьесы и «Петушков», известности не получила. Это «Василий Розанов глазами эксцентрика». Откуда взялось это эссе блистательное о Розанове?

ВЕ:Это очень даже просто. У меня не было крыши над головой. Ко мне подъехала женщина, которая сейчас в группе «Память». Скверная бабенка, между нами говоря. И предложила мне – вот у нее есть домик в саду маленький. «Вы поживите там лето <19>73 года, а за это вы обязуетесь написать ну что-нибудь, какую-нибудь самую малость». Я подумал, что крыша над головою, хоть самая дырявая, мне сейчас нужна, и согласился. Но в это же время подъехал ко мне человек, занимающий совсем противоположные позиции, главный редактор журнала «Евреи в СССР» и предложил тоже маленькую крышку над моей маленькой головой ( улыбается ), но в качестве вознаграждения. Может быть, это в самом деле даже было в один и тот же день, не помню какой-то <���день> в конце мая <19>73. И <���попросили> написать хоть что-нибудь для журнала «Евреи в СССР». Так что я был обречен думать, для кого же писать-то: для ультрарусского журнала или ультранаоборотного [143] История о соперничестве за эссе о Розанове журналов «Вече» и «Евреи в СССР» вымышлена Ерофеевым. См. примеч. 2 на с. 20. . И поэтому я выбрал Василия Розанова, который… я еще думал, что же все-таки выбрать, а потом подумал: Василий Розанов в свое время метался между тем и другим [144] Печатая свои статьи в 1906–1912 годах одновременно в консервативном «Новом времени» и в либеральном «Русском слове», Розанов тем самым заслужил обвинения в беспринципности и двуличности. Сам он рассуждал об этом так: «Мне ровно наплевать, какие писать статьи, „направо“ или „налево“. Все это ерунда и не имеет никакого значения» ( Розанов В. Уединенное. М., 1990. С. 316). . Ну, он, правда, метался гораздо в более крупном масштабе и не из таких соображений жилищно-коммунальных, как я. Стало быть, так. (?) Ну я взял это и нагородил все, что сумел. ‹…›

ЛП: Вот передо мной газета «Известия» от 22 июня, где генеральный директор НПО «Книжная палата» Торсуев и главный редактор «Известий» дают интервью газете и сообщают, что в издательстве «Книга», в альманахе «Весть», выходит «Москва – Петушки» [145] Леонид Прудовский допускает здесь ряд ошибок. Статья «Редакция на подряде» опубликована в номере за 23 июня. Кроме генерального директора НПО «Всесоюзная книжная палата» Юрия Торсуева, в интервью принимает участие не главный редактор «Известий», а главный редактор издательства «Книжная палата» Вячеслав Кабанов (см.: [ Максимова Э. ] Редакция на подряде // Известия. 1988. 23 июня. С. 3). , которая здесь поименована среди неизвестных произведений, произведений неизвестных авторов [146] «Неизвестные произведения неизвестных авторов» в статье не цитируются, но В. Кабанов говорит: «Большинство перьев малоизвестны, в основном молодежь, своя книга есть всего у двух-трех. Остальные пробовали силы лишь однажды – в журнале, в газете. Собранные воедино, эти произведения должны пробить брешь в консервативной издательской обороне. Одну повесть все же назову как самую необычную – „Москва – Петушки“ В. Ерофеева. Монолог павшего человека, не сумевшего вписаться в общество и в свое время, время неподвижности, застоя ‹…› Спорная по всем статьям <���вещь>, но талантливая. Потому и печатаем» (Там же). . Ну и кроме того, существует протокол собрания экспериментальной самостоятельной группы «Весть». «Присутствовали: Каверин, Окуджава, Давид Самойлов, Фазиль Искандер, Сухарев, Гутман, Давыдов, Евграфов, Ефремов, Калугин. Отсутствовали по уважительным причинам: Быков, Межелайтис, Черниченко» [147] Леон (Юрий) Наумович Гутман (р. 1946), по основной профессии – актер и режиссер театра. В альманахе «Весть» опубликована его комедия «Вздор». Игорь Алексеевич Калугин (р. 1943), поэт; также опубликовал свои стихи в альманахе. Об остальных участниках «Вести» см., например, статью в «Википедии» «Весть (литературный альманах)». . Где есть пятый пункт: «Решено установить денежную премию за лучшую публикацию в сборнике „Весть“ и вручить ее Ерофееву В. В. за повесть „Москва – Петушки“». Как ты к этому относишься? К своему…

ВЕ:Мне очень понравился пятый пункт, естественно ( смех ) [148] Пятый пункт в СССР – эвфемизм национальности, что придает шутке Ерофеева дополнительное измерение. . А все остальные тоже ничего, но пятый немножко получше.

ЛП: Ну что же, Веня, ты выходишь… Слава богу, будем надеяться, что ты выходишь уже на официальную орбиту, что ты войдешь в круг чтения всех, кто любит, ценит и знает русскую литературу, и твои книги станут такими же доступными, как книги уважаемых авторов, поименованных в редколлегии альманаха «Весть».

ВЕ:Ну сколько можно держать табу в сущности на имени, которое этого даже не достойно.

ЛП: Ну уж насчет «недостойно» это ты как-то… ( Ерофеев улыбается. )

ВЕ:Но все-таки хорошая компания подобралась – вот опять же, от Фазиля до Василя Быкова [149] Если Василя Быкова Ерофеев неизменно выделял из современных ему прозаиков, то к Фазилю Искандеру его отношение было противоречивым (см., например, интервью И. Тосунян: Ерофеев 2003. С. 512). Однако в записных книжках Ерофеева встречаются выписки из произведений Искандера. .