Журнал Современник - Журнал Наш Современник 2007 #1

В мае 1947 г. признаки космополитизма были вдруг обнаружены в книге профессора-литературоведа И. М. Нусинова “Пушкин и мировая литература”, изданной в 1941 г. Поэт Николай Тихонов отмечал, что Пушкин и вместе с ним вся русская литература представлялись в этой книге “всего лишь придатком западной литературы”, лишенным “самостоятельного значения”. По Нусинову выходило, что все у Пушкина “заимствовано, все повторено, все является вариацией сюжетов западной литературы”, что “русский народ ничем не обогащал мировую культуру”. Такая позиция современного “беспачпортного бродяги в человечестве” объявлялась следствием “преклонения” перед Западом и забвения заповеди: только наша литература “имеет право на то, чтобы учить других новой общечеловеческой морали” 7. Вскоре эта тема была вынесена на пленум правления Союза писателей СССР, где критика “очень вредной” книги была развита А. Фадеевым 8. С этого выступления дискуссия стала перерастать в кампанию по обличению низкопоклонства, отождествленного с космополитизмом.

Установки на проведение кампании по борьбе с низкопоклонством и космополитизмом были даны в статьях одного из руководителей Агитпропа Д. Т. Шепилова. В них утверждалось, что “теперь не может идти речь ни о какой цивилизации без русского языка, без науки и культуры народов Советской страны. За ними приоритет”; “капиталистический мир уже давно миновал свой зенит и судорожно катится вниз, в то время как страна социализма, полная мощи и творческих сил, круто идет по восходящей” 9.

Наиболее громким рупором в развернувшейся кампании был секретарь ЦК А. А. Жданов. Выступая в феврале 1948 г. на совещании в ЦК деятелей советской музыки, он выдвинул универсальное обоснование резкого поворота от интернационализма как некоего социалистического космополитизма к интернационализму — высшему проявлению социалистического патриотизма. Применительно к ситуации в искусстве он говорил: “Интернационализм рождается там, где расцветает национальное искусство. Забыть эту истину — означает потерять руководящую линию, потерять свое лицо, стать безродным космополитом” 10.

В 1948 г. феномен космополитизма рассматривался в “Вопросах философии”. В редакционной статье он определялся как “реакционная идеология, проповедующая отказ от национальных традиций, пренебрежение национальными особенностями развития отдельных народов, отказ от чувства национального достоинства и национальной гордости. Космополитизм проповедует нигилистическое отношение человека к своей национальности — к ее прошлому, ее настоящему и будущему. Громкими фразами о единстве общечеловеческих интересов, о “мировой культуре”, о взаимном влиянии и взаимопроникновении национальных культур космополитизм маскирует либо империалистический, великодержавный шовинизм в отношении к другим нациям, либо нигилизм в отношении к своей нации, предательство ее национальных интересов. Идеология космополитизма враждебна и коренным образом противоречит советскому патриотизму — основной черте, характеризующей мировоззрение советского человека. Особая политическая актуальность борьбы против идеологии космополитизма связана в настоящее время с тем обстоятельством, что реакционный американский империализм сделал космополитизм своим идеологическим знаменем”. Внутриполитические причины активизации борьбы против идеологии космополитизма и национального нигилизма усматривались в том, что “на протяжении ряда лет в нашей печати имели место ошибки, шедшие по линии умаления достоинства и славы как русской культуры, так и культуры других народов СССР. Эти ошибки находили себе место в исторической литературе, в литературе по истории философии и общественной мысли, в работах по биологии, по литературе и искусству, в работах по истории науки и техники, по политической экономии”. Конкретных примеров обнаружилось много. В статье критиковался действующий учебник “История СССР. Россия в XIX в.” (М., 1940) для исторических факультетов университетов за “низкопоклонническую тенденциозность” разделов о русской культуре, в частности о Радищеве. Приводились конкретные примеры, надо признать, весьма выразительные: “Литературная форма “Путешествия” была взята Радищевым у английского писателя Стерна, автора “Сентиментального путешествия по Франции и Италии”… Радищев — ученик французских рационалистов и враг мистицизма, хотя в некоторых его философских представлениях материалистические идеи Гольбаха и Гельвеция неожиданно смыкаются с идеалистическими представлениями, заимствованными у Лейбница, которого Радищев изучал в Лейпциге. Его идеи о семье, браке, воспитании восходят к Руссо и Мабли… Общие мысли о свободе, вольности, равенстве всех людей сложились у Радищева, по его собственным словам, под влиянием другого французского просветителя — Рейналя”. Это давало возможность заключить: “Так великий русский революционер и оригинальный мыслитель оказался в изображении авторов учебника сшитым из иностранных лоскутков. Это и есть ярко выраженный национальный нигилизм, ликвидаторство в отношении нашего великого исторического наследства, открытая форма бесстыдного преклонения перед Западом” 11.

Еще одна попытка подвести единую теоретическую базу под антипатриотизм и космополитизм сделана руководителем Управления пропаганды и агитации ЦК ВПК(б) Ф. Александровым в статье “Космополитизм — идеология империалистической буржуазии”. Антипатриоты, писал он, выступают под флагом космополитизма, потому что под ним удобнее всего пытаться разоружить рабочие массы в борьбе против капитализма, ликвидировать национальный суверенитет отдельных стран, подавить революционное движение рабочего класса. Космополитами в статье представлены известные ученые и общественные деятели дореволюционной России П. Н. Милюков, А. С. Ященко, М. И. Гершензон, левые эсеры и левые коммунисты, “враги народа” Пятаков, Бухарин, Троцкий. Безродными космополитами изображались также “лютые враги социалистического отечества”, перешедшие в годы войны в лагерь врага, завербованные гитлеровцами шпионы и диверсанты, а также все, пытавшиеся сеять среди советских людей дух неуверенности, пораженческие настроения 12.

Особая политическая актуальность борьбы против идеологии космополитизма выявлялась по мере появления на Западе различных проектов объединения народов и государств в региональном и мировом масштабах. В годы войны У. Черчилль предлагал объединить Англию и Францию. После войны он активно пропагандировал замену ООН англо-американским союзом, поддерживал создание Соединенных Штатов Европы. Английский министр иностранных дел Э. Бевин 23 ноября 1945 г. говорил о “создании мировой ассамблеи, избранной прямо народами мира в целом”, о законе, обязательном для всех государств: “Это должен быть мировой закон с мировым судом, с международной полицией” 13. В СМИ западных стран утверждалось, что “мировое правительство” стало неизбежным и его стоит добиваться, даже если для этого придется провести “третью мировую войну”. Известный английский философ Б. Рассел считал (сентябрь 1948 г.), что “кошмар мира, разделенного на два враждующих лагеря”, может кончиться только с организацией “мирового правительства”. Он полагал, что оно будет создано под эгидой Америки и “только путем применения силы”. Борьба за “единую всемирную федерацию” представлялась философу “наилучшим желанным выходом в условиях людского безумия” 14.