А. Панов - Большой космический обман США. Часть 19. Здоровье «космонавтов» НАСА и космическая медицина

Наконец, на финишной прямой оказались шесть человек: «В связи с тем, что вести одновременную подготовку всех двадцати слушателей не позволяла материальная база, которая только создавалась, летом 1960 года была выделена группа из 6 человек, проходившая общекосмическую подготовку в первоочередном порядке: Быковский Валерий Федорович; Гагарин Юрий Алексеевич; Попович Павел Романович; Нелюбов Григорий Григорьевич: Николаев Андриян Григорьевич; Титов Герман Степанович. 14 января 1961 года Главная медицинская комиссия впервые рассмотрела готовность к полёту первых кандидатов. Все шестеро получили „добро“ для участия в полёте». [2]

В отношении нарушителей режима и условий тренировок, а так же в отношениях тех, чье здоровье не позволяло им принять участие в космическом полете поступали достаточно жестко: «Еще летом 1960 года два слушателя-космонавта были временно отстранены от подготовки. 16 июля 1960 года у Анатолия Карташова после вращений на центрифуге при 12-кратной перегрузке на спине были обнаружены мелкие кровоизлияния (петехии). А 24 июля 1960 года Валентин Варламов получил серьезную травму шейного позвонка во время купания. После длительного обследования и лечения оба они были отчислены из отряда слушателей-космонавтов. Валентин Варламов был отчислен 6 марта 1961 года, а Анатолий Карташов – 7 апреля 1961 года». [2]

В системе были заложены принципы воинской дисциплины, сами летчики были практически на казарменном положении. Оставление части приравнивалось почти, что к дезертирству, за употребление алкогольных напитков и аморальных поступков следовало наказание: «В космос довелось слетать лишь 12 из них. Четверо (Иван Аникеев, Григорий Нелюбов, Марс Рафиков и Валентин Филатьев) были отчислены из отряда за „нарушение режима“, а Дмитрий Заикин был отчислен по состоянию здоровья… 24 марта 1962 года приказом Главкома ВВС №80 был отчислен из отряда космонавтов за нарушение режима (самовольная отлучка из расположения части). По мнению самого Марса Рафикова, причиной отчисления послужило его желание развестись с женой». [2] Все было очень строго и сурово. Даже герои Космоса Юрий Гагарин и Герман Титов при совершении ими поступков, которые могли бы, в случае широкой огласки, навредить репутации советской космонавтики, тоже привлекались к партийной и дисциплинарной ответственности.

Юрия Гагарина распекали по партийной линии за неудавшуюся любовную интрижку, упоминание о которой есть в мемуарах генерала Каманина и в свидетельствах от других участников этих событий: «Прощальный вечер 3 октября описал в своем дневнике и генерал Николай Каманин. «За день Гагарин чрезмерно «напрощался». После ужина Юра сразу лег спать. Женщины играли в карты. В 22:00 я с женой ушел отдыхать, а в 23:50 она разбудила меня криком: «Коля, вставай! Внизу что-то случилось!» Через минуту я увидел Гагарина лежащим на садовой скамейке. Лицо и рубашка Юрия были в крови, на лице – рваные раны. Валя в слезах кричала: «Что же вы все стоите, помогите ему! Он умирает!» Срочно вызвали врача и начальника санатория. Через четыре часа приехали флотские врачи, сделали на месте операцию. Заключение: пробита надбровная кость, но рана не смертельная, над левой бровью останется шрам. Порекомендовали в течение трех недель сохранять постельный режим. Из опроса Рудного, Масалова, Азбиевича, Титова, медсестры Ани, Валентины Ивановны и других людей я установил следующее. Гагарин проснулся около 22 часов, помогал купать Галку, а потом спустился в гостиную на первый этаж, где Валентина Ивановна с другими женщинами продолжала играть в карты, а мужчины – в шахматы.

Юра «болел» за шахматистов, «помогал» жене, менял пластинки на проигрывателе, танцевал и был в нормальном состоянии. В 23:47—23:48 Юра сказал Вале: «Кончай играть, пошли спать!» И вышел из гостиной. Через две-три минуты Валя, закончив играть в карты, спросила: «А где Юра?» Жена Серяпина с ехидцей сказала ей, что он пошел по коридору направо и зашел в одну из комнат. В коридоре находились три комнаты, из которых отдыхающие уже уехали. В двух комнатах Валя никого не обнаружила, третья была закрыта на ключ изнутри. Валя резко постучала в закрытую дверь. Через несколько секунд она открылась, в комнате горел свет, а в дверях стояла медсестра Аня (27 лет). На вопрос Вали: «Где Юра?» – Аня ответила: «Ваш муж выпрыгнул с балкона». Балкон возвышался над уровнем земли на 2 метра, под ним была асфальтированная дорожка, окаймленная с внешней стороны цементированной бровкой. При прыжке Гагарин зацепился ногами за виноградные лозы, потерял равновесие и упал лицом на цементную бровку. Как рассказала медсестра Аня, она после смены с дежурства зашла в комнату отдохнуть, лежала на кровати одетой и читала книгу. Гагарин вошел в комнату, закрыл дверь на ключ и со словами: «Ну что, будешь кричать?» – пытался ее поцеловать… В это время раздался стук в дверь, и Гагарин выпрыгнул с балкона». [3]

Выступление Гагарина на очередном съезде КПСС пришлось отложить. Космонавта пожурили за попытку совершить аморальный поступок. Об этом событии тоже есть воспоминания генерала Каманина: «». Об этом событии тоже есть воспоминания генерала Каманина: «Чтоб поставить точку в истории с гагаринским шрамом, обратимся еще раз к записям Каманина 1961 года: «14 ноября. Сегодня… в партийном порядке разбирали персональные дела Гагарина и Титова. У командования ВВС не было намерений заниматься разбором поведения Гагарина и Титова на курорте в Крыму… Поводом для обсуждения явилось заявление Гагарина в партийную организацию ЦПК с просьбой рассмотреть его поведение на курорте и принять соответствующие решения. Выступившие Гагарин и Титов в основном правильно доложили о своем поведении на курорте. Признали случаи злоупотребления спиртным, легкомысленного отношения к женщинам и другие проступки. Юра достоверно изложил обстоятельства своего ранения, но, по-видимому, заботясь о спокойствии Вали, утверждал, что, заходя в комнату, из которой выпрыгнул, он не знал, что там находится медсестра Аня и что он только хотел подшутить над женой, спрятавшись от нее. Хотя я и убежден, что мотив посещения комнаты был другой, не стал настаивать на своем. Версию Гагарина нельзя считать совсем невероятной, и она в какой-то мере смягчает само происшествие и не будет поводом для раздора в семье. Все космонавты выступили примерно в таком духе: «Гагарин и Титов вели себя легкомысленно; они забыли, кем они теперь стали, и не имели права делать подобные глупости»… Гагарин и Титов (последний в меньшей мере) признали критику товарищей справедливой и обещали не допускать подобных ошибок и глупостей в будущем». [3]

Титов действительно признал «критику в меньшей степени» и не прекратил употребление спиртных напитков, даже находясь за рулем. Воспоминания того же Каманина показывают, что у Титова после осуществления им космического полета, были большие проблемы с алкоголем и «звездной болезнью» (зазнайством): «27 января. 1962 года. Сегодня у меня были Гагарин и Титов. Титов вчера вернулся из поездки по Индонезии, Бирме и Вьетнаму, а Гагарин в понедельник, 29 января вылетает в Африку. По докладу генерала Горегляда, поездка Титова прошла нормально, но у него появились признаки зазнайства. Посоветовавшись с Вершининым, мы решили поговорить с Германом.