Сьюлетт Дрейфус - Компьютерное подполье. Истории о хакинге, безумии и одержимости

Несмотря на это, хакеры («мои хакеры», как Розенберг называл завсегдатаев), стиснув зубы, уважали его. В отличие от кого бы то ни было в ОТС, он был их ровней в техническом плане, и в мире, где техническая удаль стала валютой, Розенберг котировался очень высоко.

Он хотел поймать хакеров, но не хотел видеть, как их сажают в тюрьму. Они раздражали его, и он просто хотел их убрать из своей системы. Но любой след линии должен был пройти через Telecom, в то время отдельную от ОТС структуру. A Telecom, как сказали Розенбергу, был очень несговорчив в таких делах из-за жестких законов о частной собственности. Розенберг не мог полностью обезопасить систему, пока ОТС не стала диктовать пароли своим клиентам. Обычно клиенты больше беспокоились о том, чтобы их служащие могли легче запомнить пароль, нежели о том, чтобы отразить нападение хитрых хакеров. В результате пароли многих учетных записей Minerva были легко доступны.

Хакеры и ОТС воевали с 1988 по 1990 годы. Это была война на множестве фронтов.

Иногда оператор ОТС мог взломать онлайн-сессию хакера, спрашивая, кто же это такой использует учетную запись. Иногда операторы отправляли хакерам оскорбительные послания и вламывались в сессию хакера со словами: «Идиоты, вы опять здесь». Операторы не могли удержать хакеров на расстоянии, но у них были другие способы помешать им.

Electron, мельбурнский хакер и восходящая звезда австралийского андеграунда, пробрался в немецкую систему через канал Х.25 ОТС. Используя VMS-машину, вроде сестры системы Minerva, он играл в игрушку «Empire» в системе Altos – популярном месте встречи хакеров. Это был его первый опыт в «Empire», комплексной военной стратегии, которая привлекала геймеров всего мира. У каждого из них было меньше часа в день, чтобы завоевывать новые области, постоянно следя за сохранением производственных возможностей на соответствующем стратегическом уровне. Мельбурнский хакер неделями улучшал свою позицию. Он был на втором месте.

В один прекрасный день он вошел в игру через Minerva и немецкую систему и не мог поверить в то, что увидел на экране своего монитора. Его завоеванные области, его позиция в игре – все это исчезло. Оператор ОТС использовал пакетный сниффер [p56] Программа, отслеживающая действия пользователя. Х.25, чтобы проследить регистрацию хакера и захватить его пароль доступа в «Empire». Вместо обычного обмена оскорблениями оператор подождал, пока хакер выйдет из игры, а затем взломал ее и разрушил его позицию.

Electron был в ярости. Он так гордился достижениями в своей первой игре. Но не было и речи о том, чтобы в отместку учинить безобразия в самой Minerva. Несмотря на то, что они уничтожили его многонедельный труд, Electron не хотел вредить их системе. Он чувствовал признательность за то, что мог так долго пользоваться ей.

Антиправительственные настроения в BBS, типа PI или Zen, тесно переплетались с любовью ко всему новому и неизведанному. В этом не было ожесточенности, просто желание сбросить старые одежды и окунуться в новые воды. Товарищество выросло из приятного чувства возбуждения от того, что юность в этом особенном времени и месте постоянно была на гребне больших открытий. Люди звонили на компьютеры через свои модемы и экспериментировали. Что даст эта последовательность клавиш? Как насчет этого тона? Что произойдет, если… Это были вопросы, интересующие их круглосуточно, заставляющие их все время искать и думать. Эти хакеры в своем большинстве не принимали наркотиков. Учитывая их возраст, они даже особо и не пили. Все это противоречило сжигающему их желанию знать, притупило бы остроту их восприятия. Антиавторитарные взгляды андеграунда были направлены в основном на структуры, которые преграждали им путь к новым горизонтам – такие как, например, Telecom.

Это было сильное слово. Скажи «Telecom» тогдашнему члену компьютерного андеграунда и увидишь самую поразительную реакцию. Мгновенное презрение появляется на его лице. После короткой паузы его губы растягиваются в презрительной ухмылке, и он отвечает с явной насмешкой: «Telescum». [p57] Теледрянь. Подполье ненавидело австралийскую национальную телефонную сеть так же страстно, как оно любило исследовать все новое. Они чувствовали, что Telecom – отсталая контора и его персонал не имеет никакого представления о том, как использовать свои собственные телекоммуникационные технологии. Хуже всего было то, что Telecom явно активно не нравились BBS.

Помехи на линии перебивали разговор одного модема с другим, и андеграунд полагал, что ответственным за это является Telecom. Хакер читал послание в PI, и вдруг среди самых сочных, лакомых технических подробностей появлялась ложка дегтя – случайный набор символов вроде 2%28v#I;D>nj4 и комментарий: «Помехи на линии. Чертов Telescum! Опять все обгадил!» Иногда помехи были так сильны, что хакеру приходилось отключаться и терять еще минут сорок в попытках дозвониться до BBS. У модемов не было программы коррекции ошибок, и чем выше была скорость модема, тем сильнее было действие помех. Частенько это превращалось в соревнование – нужно было прочитать почту и сообщения до того, как помехи Telecom отключат тебя.

В андеграунде постоянно ходили слухи о том, что Telecom собирается перейти на повременную оплату местных звонков.

Степень оскорбления была чудовищной. Сообщество BBS считало, что национальную сеть, видимо, раздражает, что люди могут провести час на доске объявлений по цене одного местного звонка. Другие, не менее интенсивные слухи были еще ужаснее. Говорили, что Telecom вынудил по меньшей мере одну BBS ограничить каждый входящий звонок 30 минутами. Отсюда появилось новое прозвище Telecom – Teleprofit. [p58] Телебарыш

Для сообщества BBS служба безопасности Telecom, Protective Services Unit, стала врагом номер один. Это была электронная полиция. Андеграунд видел в службе безопасности «насильников», полновластную правительственную силу, которая могла вломиться в твой дом, прослушать твою телефонную линию и конфисковать твое компьютерное оборудование в любое время. Чем не повод ненавидеть Telecom.

Telecom был так ненавистен, что члены подполья привычно обсуждали способы саботажа в сети. Некоторые говорили о том, чтобы загнать разряд в 240V в телефонную линию – это бы вывернуло наизнанку коммутаторы, а заодно и всех техников, которые могли случайно оказаться у кабеля в этот момент. У Telecom были защитные предохранители, но хакеры BBS разработали соответствующую схему цепи, которая бы позволила высокочастотным разрядам обойти их. Другие члены андеграунда мечтали о том, чтобы восстановить справедливость и спалить все кабели отдельно взятого коммутатора Telecom – до них было очень легко добраться.

На этом фоне андеграунд начал смещаться к фрикингу. В широком смысле фрикинг понимался как взлом телефонных систем. Это очень свободное определение. Некоторые считают, что фрикинг подразумевает кражу номеров кредитных карт и их использование для оплаты телефонных разговоров. Пуристы осторожно относятся к этому определению. По их мнению, кража телефонных карт – это не фрикинг, а кардинг. Они доказывают, что фрикинг требует значительных технических навыков и подразумевает манипуляции с телефонным коммутатором. Эти манипуляции могут осуществиться с использованием компьютеров или электрических цепей для генерации специальных импульсов и изменения напряжения в телефонной линии. Эти манипуляции изменяют восприятие коммутатором отдельной телефонной линии. Результат – бесплатный и абсолютно безнаказанный телефонный разговор. Сторонники чистоты жанра среди хакеров скорее расценивают фрикинг как уничтожение собственных следов в телефонной сети, чем как возможность бесплатно поболтать с друзьями в других странах.