Сьюлетт Дрейфус - Компьютерное подполье. Истории о хакинге, безумии и одержимости

– Знаете, – продолжал Pad, – Спафа не было в стране, когда вы взломали его машину.

– Да? А где он был? – спросил Gandalf, присоединившийся к разговору.

– В Европе.

Electron не мог удержаться:

– «Где же Спаф?» – спросил Gandalf, и услышал стук в дверь…

– Ха-ха, – рассмеялся Gandalf.

– <���тук-тук>, – продолжал Electron, подыгрывая ему.

– О, здравствуйте, мистер Спаффорд, – подхватил игру Gandalf.

– Привет, меня зовут Юджин и мне немного неловко!

Каждый из хакеров сидел у себя дома на разных концах земного шара и веселился не на шутку.

– Привет, это, наверное, парень по имени Патрик? – вмешался Pad.

– Ну, что ж, мистер Спаффорд, похоже, вы настоящий долбаный идиот, если не залатали ваш FTP! – заявил Gandalf.

– Не говоря уже об ошибке CHFN в Sequent! Смотрите, у вас будут крупные неприятности, – добавил Phoenix.

Он тоже смеялся вместе со всеми, но предупреждение Pad’a очень беспокоило его и он перевел разговор на серьезную тему:

– Слушай, Pad, что еще сказал тебе Shatter? – с тревогой спросил он.

– Немного. Он сказал еще, что расследования служб безопасности могли быть спровоцированы UCB. [p123] USB (University of California at Berkeley) – Калифорнийский университет в Беркли.

Phoenix побывал в машинах и UCB, и LLNL совсем недавно, и администраторы успели не только заметить его, но и засечь его хэндл. Однажды он проник в dewey.soe.berkeley.edu – известную, как машина Dewey – и с удивлением обнаружил прямо у себя под носом следующее сообщение:

Phoenix,

Убирайся из Дьюи НЕМЕДЛЕННО!

И больше никогда не лезь в машины soe.

Спасибо,

Дэниел Бергер.

Phoenix встал в стойку, когда увидел это предупреждение. Он входил и выходил из системы так много раз, что просто не обращал внимания на слова на входном экране. Затем, с некоторым запозданием, он понял, что послание у входа адресовано именно ему.

Игнорируя предупреждение, он продолжил свой путь в машину Беркли и подобрался к файлам Бергера. Затем он откинулся на спинку стула и стал думать, как ему решить эту проблему. В конце концов он решил оставить админу записку, в которой пообещал навсегда уйти из системы.

Через несколько дней Phoenix вернулся в машину Dewey. В конце концов он взломал систему и сумел получить основной доступ благодаря своей сообразительности. Он заслужил свое право находиться в этом компьютере. Он мог послать администратору записку, чтобы успокоить его, но он не собирался отказываться от доступа в компьютер Беркли лишь потому, что это выводило из себя какого-то Дэниела Бергера.

– Слушай, – продолжал Pad, – я думаю, что народ из UCB хранит в своих компьютерах то, чего там не должно быть. Какие-нибудь секретные штуки.

Секретные военные материалы не полагается хранить в несекретных сетевых компьютерах. Но Pad догадывался, что иногда исследователи нарушают правила и идут по кратчайшему пути, ведь их мысли заняты открытиями, а не правилами безопасности.

– Какая-то часть материала может быть не совсем законной, – сказал Pad своей увлеченной аудитории. – И вот они видят, что кто-то из вас ползает по их системе…

– Дерьмо, – сказал Phoenix.

– Значит, если им ПОКАЖЕТСЯ, что кто-то залез к ним, пытаясь завладеть этими секретами… – Pad сделал паузу, – вы можете сами догадаться, что произойдет. Они точно захотят прищучить того, кто залез в их машины.

В онлайн воцарилось молчание. Хакеры переваривали слова Pad’a. Pad в Altos всегда держался чуть в стороне от других хакеров, даже от австралийцев, которых он считал приятелями. Эта сдержанность придавала его сообщению еще большую серьезность, и в Altos все это почувствовали.

В конце концов Electron ответил на предупреждение Pad’a комментарием, адресованным непосредственно Phoenix’y:

– Я говорил тебе, что разговоры с секьюрити не принесут ничего, кроме неприятностей.

Electron все больше раздражала некая потребность Phoenix в общении с людьми из секьюрити. По мнению Electron’a, привлекать внимание к собственной персоне – это последнее дело, и он все больше тревожился, наблюдая за тем, как Phoenix ублажает свое эго. Он недвусмысленно намекал на постоянное хвастовство Phoenix’a в Altos, повторяя время от времени: «Я хотел бы, чтобы никто не разговаривал с секьюрити».

Phoenix отвечал Electron’y что-нибудь смиренное вроде: «Ну, я никогда больше не буду разговаривать с парнями из секьюрити, честно».

Electron слышал все это сто раз. Это было то же самое, что верить алкоголику, который клянется никогда больше не притрагиваться к спиртному. Попрощавшись с остальными, Electron отключился. Он не желал больше слушать треп Phoenix’a.

Но другие желали. За сотни километров от них, в специальной комнате, надежно укрытой внутри незаметного здания в Канберре, сержант Майкл Костелло [Michael Costello] и констебль Уильям Апро [William Арго] методично отлавливали каждый электронный выброс, исходящий из телефона Phoenix’a. Полицейские записывали передачу входящих и исходящих данных его компьютера. Затем они пропускали запись через собственные компьютер и модем, создавая текстовый файл, который можно было сохранить и использовать на суде в качестве доказательства.

Оба полицейских приехали на север из Мельбурна, где они работали в Отделе по борьбе с компьютерными преступлениями АФП. Устроившись с ПК и ноутбуком, 1 февраля 1990 года они начали тайную работу по прослушиванию.

АФП впервые осуществляло прослушивание компьютерных данных. Они были очень довольны, что не тратят времени даром, скрупулезно записывая вторжения Electron’a в Беркли, в Техас, в NASA, в десятки других компьютеров по всему миру. Ордер на прослушивание телефона был действителен в течение 60 дней. Этого было вполне достаточно, чтобы получить горы убийственных улик против непомерно честолюбивого хакера Realm. Время было на их стороне.

Полицейские работали посменно в рамках операции Dabble. [p124] Всплеск. Констебль Апро приходил в подразделение телекоммуникационной разведки АФП в восемь вечера. Ровно через десять часов, в шесть утра, сержант Костелло сменял Апро, который уходил, чтобы хорошенько выспаться. Апро возвращался в восемь вечера и заступал в ночную смену.

Они были на месте все время. 24 часа в сутки. Семь дней в неделю. Выжидая и слушая.

Это было дико смешно. Eric Bloodaxe в Остине, штат Техас, не мог остановиться. У Phoenix’a в Мельбурне болел живот от смеха.

Phoenix любил говорить по телефону. Он часто звонил Eric’y, порой каждый день, и они болтали часами. Phoenix не волновался о деньгах, ибо не платил за разговоры. Звонок появлялся в счете какого-нибудь несчастного, которому и приходилось разбираться с телефонной компанией.

Иногда Eric беспокоился о том, как Phoenix’y удается не запутаться в этой мешанине международных звонков. Не то чтобы ему не нравилось разговаривать с австралийцем – это была умора! Но все же беспокойство гнездилось где-то в глубине его сознания. Несколько раз он спрашивал Phoenix’a об этом.