И. Александрова - Журналисты о русском языке

Вернусь к тем годам, когда пришлось и мне выступать, проходить жесткий отбор. Были же конкурсы. И какие! А сейчас? «Вася, ты хорошо говоришь, у тебя все нормально. Будешь у нас работать… Это мой приятель, он – хороший парень» – вот на чем все построено сегодня. О чем мы с вами говорим?..

6. Не встречал. Хотя, пожалуй, у музыкантов есть такая речь. Они могут ей пользоваться в любой стране, не зная языка. Я не знаю, откуда взялся этот язык, но он существует уже много лет. Объясниться на нем я смогу. Коротко, бегло, но смогу.

7. Нет.

8. Нет.

9. Я не хочу указывать пальцем на лица. Я бы мог привести массу примеров стилистических ошибок тех, кто сейчас работает на телевидении. Но я не буду этого делать. Вы и сами их видите. Некоторые из них меня просто раздражают, потому что я – профессионал. У меня есть высокое звание – народного артиста. Я – профессионал. Я прошел великую школу русской речи!

10. Да, как после Ельцина? В наших капиталистических условиях правительство хоть как-то наладило отношения с миром. Оно что-то старается делать. Где-то – удачно, где-то – нет. Но все-таки мы куда-то движемся. Не знаю куда – может быть, даже в пропасть катимся. Во всяком случае, не стоим на месте. Хотя левые без конца кричат, что все плохо… Может быть, и не очень хорошо – и меня это тоже не устраивает! Но что делать? И все-таки после ельцинского правления, простите, мы немножко вздохнули. Так и в русском языке. Вы помните, как говорил Ельцин? Это был абсолютно антикультурный человек. И странно, когда о нем говорят в превосходной степени. Он разрушитель. Есть такие люди. Так что для того, чтобы воссоздать русскую культуру в русском языке, нужно время. Нужны хорошие учителя, а их почти нет. Их можно по пальцам перечесть. Умерли, ушли. Есть кое-где кое-какие проблески. Но их очень мало. Их не хватит на всю страну. Я вел мастер-класс для людей, которых готовят к телевидению, радио… И я при встрече с ними ссылался на мастеров, которые мне помогли. А меня спросили: «Кто это?». Ни одного мастера художественного слова они не слышали. Даже о таком, как Владимир Яхонтов, не имеют ни малейшего представления. Потому что по радио он не звучит, по телевидению его не показывают. А где еще можно услышать? Ведь его послушать – какая удивительная речь! Настолько хорошо он читал Есенина, Маяковского!

Раньше все это было: вечера мастеров художественного слова, чтецы были великолепные. А на радио какие дикторы были! Какая школа великолепная! Какие педагоги были! Да что вы! Сегодня же этого нет, это никому не нужно!..

Левитан на слуху, конечно. Он вне конкуренции. А больше они никого не знают. Но Левитан не был чтецом. Он был диктором. Но все равно это высокое чтение, высокое мастерство. Левитан – это целая эпоха военных лет. Я говорю о тех, кто выступал с эстрады, по радио. Вы услышите сегодня Чехова, даже Пушкина, Лермонтова, других поэтов? Я не слышал. Слышу музыкальный бред, ведение теле- и радиопрограмм какое-то звонкоголосое, основанное на криках, дурацких шутках. Шоу придумали… Кто может до конца расшифровать это слово? Слушаешь эту грязь, которая льется в наши уши из СМИ, как вы их называете, и она уже в момент своего рождения начинает разрушать нашу речевую культуру. Она в меня чуть-чуть вползает – я ее обрубаю, сбрасываю. Но что же говорить о молодежи, которой так нравится сказать «клево»… Еще какие слова?.. Я их даже не знаю. Что такое «клево»? Или «крутой»? Можно же сказать: «Хороший, сильный человек». А то – «крутой». И всем сразу становится все понятно. Это обезьяний язык.

Но если пропагандировать культуру русского языка с экрана, по радио, в печати, постепенно начнут говорить нормально. Но это счастье не выпадет даже, наверное, и на ваш век.

Журналист ВГТРК «РОССИЯ», в 2015 г. – ТК «Россия 24», ВГТРК

1. Он не в лучшей форме. Когда берешь в руки словарь, понимаешь, как много слов стали его пассивной частью, как много выражений ушло в прошлое. И не потому, что устарели, а потому, что активный словарный запас сведен к минимуму. В молодежной среде преобладает сленг и англоязычные заимствования.

2. Он далек от идеала. Издания вроде «МК» и газеты «Жизнь» зачастую выглядят стенограммой уличных или кулуарных разговоров – такова простота изложения. Если не высокий слог, то хотя бы близкий к литературному стиль в периодике – большая редкость. Если, конечно, актуальные события не комментирует такие колумнисты, как писатель Александр Кабаков или поэт Лев Рубинштейн.

3. Телевидение в меньшей степени, чем любые другие СМИ, зависит от языка. Все-таки главное для ТВ – «картинка». Яркий пример – видео в жанре «без комментариев», которое, собственно, ни в каких выразительных описаниях и пояснениях не нуждается. Тем не менее ведущие и корреспонденты, владеющие русским языком в совершенстве, сразу обращают на себя внимание, – впрочем, как и на радио. Никогда, конечно, журналисты в большинстве своем не овладеют языком художественной литературы хотя бы потому, что не всем дано стать писателями. Да и не нужно это. Читатели, слушатели и зрители привыкли к подаче информации «без затей». И литературность ежедневных текстов будет выглядеть «умничаньем», будет раздражать.

4. Мне кажется, не стоит переоценивать влияние Интернета. Шутки на тему «Превед, медвед» уже никого не смешат. Но слова «аська», «мэйл», «скачать», «зазиповать» вошли в обиход, и, видимо, надолго.

5. Заимствования неизбежны. Тот же «жаргон» – из французского. Немецкий, английский, латынь… Но мне не нравится, когда из иностранных языков берется то, что есть в родном. Например, «презентовать». «Представлять, показывать», по-моему, – гораздо лучше.

6. В некоторых случаях термины и профессионализмы уместны, но чаще всего эти слова сводят на нет то, что создавалось веками, – многообразие, богатство русского языка. Они его упрощают.

7. Жаргонизмы добавляют неожиданные оттенки и зачастую лучше любых эпитетов и подробных описаний помогают передать атмосферу, специфику того, о чем рассказываешь. Образно, сочно. Но это не значит, что жаргонизмы входят в мой активный словарный запас. Отнюдь. Употребляю исключительно по делу.

8. По определению ненормативная лексика – «та, что выходит за пределы нормы», – не может быть использована в СМИ. Хотя мат, как известно, широко распространен в России. И не только среди людей, «академиев не кончавших». Один чиновник крупнейшей государственной энергетической компании, например, рассказывал, что стоит только журналистам покинуть зал заседаний, его коллеги сразу переходят к «неформальной лексике». Но средства МАССОВОЙ информации рассчитаны на огромную аудиторию. Во-первых, это – дети, во-вторых – взрослые, которые категорически не приемлют нецензурные выражения. Думаю, что и те, кто в устной речи иногда могут прибегнуть к непечатному слову, не хотели бы читать газет, где используется мат. Собственно, и доказательств особых не требуется. Сама этимология – «непечатное» – означает ТО, что печатать не принято.