Геннадий Герасимов - Общество потребления: мифы и реальность.

появилась не позднее 12-й страницы» [64]. В качестве поразительного примера, на кого равняется американское общество, приведу суждение президента Рональда Рейгана.

Рейган говорил как-то о «современном варианте великих героев, которые время от времени появляются в истории». Говорил об этом герое как о «символе подлинных ценностей свободного мира».

Рейган говорил о Джеймсе Бонде, «агенте 007», персонаже серии глупейших бульварных романов и серии глупых голливудских фильмов.

Бонд — супершпион и супермен, повергающий врагов, стреляющий без промаха, прыгающий с автомобиля на вертолет и обратно и в краткие свободные промежутки времени обнимающий красоток.

Даже поклонники Бонда все же не забывают, что сей герой нашего времени — персонаж выдуманный. Но для Рейгана, как видим, Бонд оказался уже «великим героем», появившимся в «истории».

У каждого общества — свои герои.

Так американское общество потребления обеспечивает господство капиталистической культуры, направленной прежде всего на пустое развлечение и на отвлечение внимания от проблем и пороков общества даже ценой насаждения индивидуальных пороков.

В порядке подведения итогов по теме можно привести слова критика Ван Вик Брукса, в свое время писавшего в статье «Литературная жизнь Америки»:

«Вряд ли кому удастся перечислить все те факторы, которые мешают выживанию и развитию творческих умов в нашей стране. Их лишают питательной почвы, им противопоставляют страсть к стяжательству и ореол богатства. Буквально все тенденции общественной жизни Америки вступили в заговор с целью связать по рукам и ногам таланты страны либо направить их эволюцию по единому узкому руслу» [65].

Об этой склонности американского общества губить писательские таланты «всеми способами» писал Эрнест Хемингуэй в повести «Зеленые холмы Африки».

Все это сохранилось и поныне. «Писатели безвредны, — констатирует Воннегут. — Им можно совершенно безопасно предоставить все свободы, которыми обладают птички, — чирикать по желанию, прыгать туда-сюда, летать» [66].

Видал продолжает: «В каждый данный момент тематика и сущность американской литературы ограничены господствующими моральными предрассудками и предвзятым мнением окололитературных кругов» [67].

К этому можно еще добавить, что упомянутые «предрассудки» и «предвзятые мнения» всегда оказываются на стороне правящего класса. Литература, наряду с прессой, телевидением, всем укладом жизни, религией, защищает рыночную цивилизацию. Механизм рынка превращает книги в еще один товар, выпускаемый на потребу обывательской или мещанской моде. И не только ей, а и конкретным политическим целям.

Антисоветским замыслам, например, игнорирование не грозит. Такая литература процветает.

О бульварной литературе написано немало, поэтому познакомимся лишь с одним ее ответвлением — антисоветским.

«Глаза его не могли оторваться от красной массы Советского Союза на карте мира, висевшей на стене»,— говорит автор романа «Участник переговоров» Рей Монут Роджерс о своем главном герое Стюарте Леланде. Взоры многих американцев и в самом деле часто обращаются в нашу сторону, пожалуй, чаще, чем в сторону других стран, и не только с интересом, но порой и с опаской…

Желание американцев больше о нас узнать создает спрос, тот самый «рынок» в обществе потребления, который заполняется далеко не адекватным товаром. Романов на «русскую» и «советскую» тему выходит много. Могут сказать, что большинство из них ниже всякой критики. Но их читают, порой, как я убедился, зачитывают до дыр в нью-йоркских районных библиотеках. И то, что для «абстрактного» литературоведа — макулатура, для социолога — фактор в формировании общественного мнения, даже общественного климата.

Возьмем один почти патологический случай, сочинение Дэвида Льюиса «Сексшпионаж».

Сначала автор сообщает, что разведывательное дело, как и всякое другое, переживает научно-техническую революцию: 80 процентов информации добывается обработкой открытых источников, 15 процентов — техническими средствами, так что на долю рыцарей плаща и кинжала осталось всего лишь 5 процентов. Но каких! Даже в наш электронный век, заявляет автор, демонстрируя владение темой, «ничто не может заменить теплого и податливого человеческого тела». Вот он и придумал неологизм, поставив его в заголовок своего уникального сочинения.

Фантазии ему не занимать. Оказывается, узнает читатель из книги, «операции сексшпионажа производятся во всемирном масштабе и на них ежегодно расходуются многие миллионы долларов». Так что, дружески советует Льюис американцам, будьте начеку не только в Киеве, но и в Акапулько, не только в Баку, но и в Бангкоке. Причем наряду с уже отмеченными «телами» следует опасаться и технических новинок: зеркал или даже обоев, с другой стороны оказывающихся прозрачными, радиопередатчиков в накладных искусственных грудных сосках, видеомагнитофонов, работающих во тьме кромешной, препаратов, меняющих поведение в сторону куража…

Советская сторона, сообщается напуганному читателю, создала на базе «извечной сексуальной привлекательности» «развитую разведывательную индустрию». Автор дает такое описание «электронной спальни», что, кажется, сам в ней ночевал:

«Ее пронизывает невидимая сеть ультразвуковых лучей. Они связаны с небольшим компьютером, анализирующим частоту и форму нарушения сети лучей… Камеры упрятаны в стены и снимают через специальное стекло, внешняя поверхность которого сливается с цветом обоев» [68].

До сих пор американцы, подшучивая над проявлениями крайнего антикоммунизма, говорили: «Они ищут красного под каждой кроватью». Льюису «красные» мерещатся уже в каждой кровати. По его прикидке, на Западе подвизается около 10 тысяч красных соблазнительниц! И соблазнителей.

Книга Льюиса относится не к беллетристике, а к псевдодокументальной болтовне, но, кажется, ею пользуются как пособием авторы романов на «советскую», точнее, антисоветскую тему. Например, герой романа Уолтера Уейджера «Телефон» некий Грегг Таббот прыгает с авиалайнера прямо в Атлантику, где его подхватывает подводная лодка. И вот «советский агент» уже появляется из волн морских среди купающихся на пляже Лонг-Айленда, где его, конечно же, ждет блондинка, неотразимо привлекательная в своей мини-юбке.

Проснувшись на следующее утро в лучшем нью-йоркском отеле, герой видит, как блондинка рядом улыбается во сне. «Он этого и ожидал, — пишет автор, — опираясь на свой солидный опыт обращения с женщинами из тридцати стран — белыми, черными, желтыми, коричневыми и различными смесями этих цветов».