Геннадий Герасимов - Общество потребления: мифы и реальность.

Здесь нет резона разбирать по существу рассуждения Адамса или Дракера, тем более что слово «прибыль» продолжает процветать, а выраженная им идея продолжает оставаться путеводной звездой в деловом мире. «Что значит имя? — спрашивала шекспировская Джульетта. — Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет». Отмена самого слова не отменит существования механизма капиталистической эксплуатации с его количественным показателем, прибылью. Аналогичным образом на Западе периодически отменяют слово «капитализм» и в любом случае стараются им не пользоваться — оно редко встречается в общественно-политической литературе. Из этого вовсе не вытекает, что капитализм прекратил свое существование.

Адамсу, Дракеру и другим, если так можно выразиться, «совестливым» бизнесменам и теоретикам противостоят откровенно однозначные защитники прибыли ради прибыли, которым на общество наплевать. Познакомимся с рассуждениями представителя этого консервативного крыла американского делового мира президента компании «Ингерсолл-Рэнд» У. Уирли:

«Думаю, что нас, бизнесменов, есть в чем упрекнуть. Мы не говорим того, что есть. Мы беремся участвовать в дебатах по моральной проблеме с материалистическими аргументами. Марксистскому наступлению на прибыль мы противопоставили нытье о том, насколько малы наши прибыли. Пускаясь в рассуждения, как они малы, бизнесмены соглашаются с моральным осуждением прибыли марксистами. Бизнесмены соглашаются, что существует такое понятие, как «слишком большая прибыль». Они должны были бы говорить правду, а именно: что прибыли нет границ и пределов, если она получена без использования силы и без обмана. Бизнесмену нечего стыдиться принципа прибыли» [149].

На защиту «священной коровы» капитализма встает крайне правый сенатор Барри Голдуотер:

«Прибыль — это живая кровь нашей системы конкурентного предпринимательства, а это слово стало чуть ли не бранным в нашем лексиконе… Прибыль — корень всего добра. Вот в чем мы должны убеждать людей» [150].

С этой точки зрения все разговоры о какой-то там «социальной ответственности» бизнеса — от лукавого, проявление «ползучего социализма». Ведь любые отвлекающие занятия филантропией снижают показатель прибыли. И вот как откликнулся консервативный еженедельник «Хьюмен ивентс» на предложение разработать в министерстве торговли «индекс социального поведения» для оценки с этой точки зрения деятельности корпораций:

«Американскому бизнесу грозит опасность заразиться новомодной «социальной» болезнью, против которой пенициллин уже не поможет. Называется болезнь «социальной ответственностью» — самое затасканное и заезженное слово в Вашингтоне» [151].

Много лет изучал этот вопрос профессор Рочестерского университета Генри Манн. Он отмечает, что у большинства крупных корпораций всегда имеются финансовые резервы на случай возникновения непредвиденных обстоятельств или для компенсации допущенных ошибок. Из этих резервов можно время от времени черпать средства на что-либо общественно полезное. Однако, с точки зрения бухгалтерии и акционеров, такие расходы будут выглядеть как блажь и разбазаривание средств в ущерб доходам. Своя рубаха ближе к телу — тут не до филантропии!

Если у руководства корпорации есть склонность пофилософствовать, то можно такие расходы списать как «долговременную политику максимизации прибыли». Например, экономист Нейл Джэкоби в книге «Власть корпораций и социальная ответственность: проект на будущее» настаивает, что «современной корпорации надлежит принимать участие в решении социальных проблем именно с целью максимизации прибылей» [152]. В перспективе такой показной альтруизм — проявление дальновидного эгоизма, стремления к самосохранению, а в идеологически благоприятной среде шансы уцелеть повышаются. В то же время на добровольных началах тут далеко не уедешь, поскольку корпорация, тратящаяся на общественные цели, в финансовом отношении попадает в невыгодное положение по сравнению с конкурентом, который узколобо думает только о сегодняшних прибылях. В конце концов игра «Монополия» исключает всякую филантропию.

Генри Манн приходит к такому заключению:

«Социальная ответственность корпораций, доктрина, которую многие предлагают как схему для популяризации и защиты свободного предпринимательства, может оказаться успешной только в том случае, если отказаться от свободного рынка и перейти к системе правительственного контроля. Игра не стоит свеч» [153].

Аналогичную позицию отрицания за бизнесом социальной ответственности занял ведущий американский консервативный экономист Милтон Фридман.

Зато упоминавшийся Джэкоби, приходя в своей книге к выводу о необходимости расширять практику государственного регулирования для «стимулирования социальной активности корпораций», считает, в отличие от Манна, что игра стоит свеч.

И некоторая игра ведется, причем старым, проверенным, привычным для бизнеса методом — рекламой. Можно рекламировать товар, но не обязательно рекламировать только товар. Можно рекламировать доброту данной корпорации или всего общественного строя…

Соответственно журнал «Эсквайр» совместно с факультетом журналистики Мичиганского университета установил с 1973 года ежегодную «премию социальной ответственности корпораций». Премия присуждается лучшей рекламе в печати или по телевидению, в которой показывались бы те блага, которые приносят обществу в целом особенно совестливые корпорации.

И вот уже нефтяная монополия «Мобил ойл» покупает место в газетах и журналах и заполняет его текстом вроде такого:

«Хотя бизнесмены и не похожи на социальных реформаторов, они реагируют на критику и на длительное давление со стороны общественности. Дальновидный бизнесмен рассматривает такое давление как систему раннего предупреждения… Корпорации такие цепкие, что даже готовы творить добро, чтобы выжить. Эта цепкость идет дальше старого утверждения о том, что человек в своей жажде прибыли часто неизбежно способствует и общественной пользе. В момент кризиса бизнес творит добро сознательно и с умыслом». Таков, добавляет «Мобил ойл», наш ответ на «марксистскую диалектику», согласно которой капитализм погибает под тяжестью собственных противоречий.