Денис Блажиевич - Украинский самострой. Между Паном и Барином

Дело нужное и полезное. Чтобы и другие понимали, чего и почему этот чувак тут распинается? Значит так. Вот из чего я исхожу. Иерархии идей не существует. И тоталитарности никакой нет. Есть гегемония. В одном месте и в одно время возникает идея о переустройстве окружающей действительности. Она не существует в безвоздушном пространстве. Рядом с ней, против нее живут и борятся другие идеи. Нет никакой определенности, есть конкурентность и жизнеспособность. Принуждение и солидарность. Идея немногих (в основном политические проекты) реализуется через насилие и принуждение. Идея органическая (произведенная опытом и надеждами) базируется на солидарности большинства. Мнимом или настоящим. Исходя из этого, для себя, в истории украинства определяю два этапа. Доиндустриальное украинство и индустриальное. Для каждого этапа характерна одна неизменная и общая задача. Обособление части русского культурно-исторического пространства и включение его в нижнюю иерархию западной цивилизации. Сперва, в доиндустриальную эпоху, задача чисто политическая и государственная. В индустриальную – это качественно новый уровень. Цивилизациям не интересны споры вокруг сарая на меже. Они борются за умы, что важнее самых черноземных черноземов. Соответственно, при неизменности цели разные этапы оперируют разными инструментами. Доиндустриальное украинство всегда про политику и государство. Оно исправимо. Индустриальное про общество и культуру. Оно обречено на детерминированность. А значит когда-то придется резать. Резать, не дожидаясь перитонита. История сохранила место и время, когда украинство становится индустриальным. 31 октября 1904 года в губернском городе Харькове. К этому обязательно вернемся. Но сперва в 13 век, где начинается украинство после страшного разгрома южно-русских княжеств монголами. Степное воинство выполнило подготовительную часть. Они разрушили старую реальность ослабленной, но все еще единой Древней Руси. Обособили культурно и экономически части прежнего целого. Но саму идею сформулировала не евразийская цивилизация Великой Степи. Сначала на разоренных землях появилась Литва. На короткое время (правление Ольгерда и особенно Витовта) могло показаться, что объединение русского народа произойдет вновь по болгарскому сценарию. Хан Аспарух, придя вместе со своей ордой в устье Дуная, заключил договор с союзом семи славянских племен. Чтобы вместе защищаться и атаковать Византию. Буквально через несколько поколений менее развитые в экономическом и культурном смысле булгары растворились в славянском море. Оставив народу имя, но не судьбу. Что-то подобное могло повториться в Великом Княжестве Литовском. Язычники литовцы стали катализатором объединения значительной части русской земли. Смирили мечом князей и их дружины, но что они могли поделать с каменными церквами, берестяными грамотами, торговлей и ремеслами, «Словом о благодати»? Дали бы Литве пару-тройку спокойных столетий и вполне возможно, именно она, а не Москва, стала бы центром притяжения для нового извода русской государственности. Не второе, а единственное русское государство со столицей в православной русской Вильне. Не шестопером, а лаской через мягкую женскую силу, через браки, из свирепых медвежьих Гедиминов, Миндовгов, Товтивилов и прочих Крокодилов делали православных князей и воинов. Но случилось, то что случилось. И винить здесь Литве некого, кроме себя. Вместо торжества в веках, кучка перефантазировавших «литвинов» в настоящем. Жителей собственных измышлений, а не Беларуси или Украины. В 1385 году Литва осуществила свой цивилизационный выбор. Великий князь Ягайло заключил Кревскую унию, сделался польским королем и крестил литовцев в католическую веру. Тем самым отделив их от основной массы православных. А самих православных от собственной элиты, которая вслед за предоставлением равных прав и привилегий потянулась в другой смысловой мир. Вместе с католичеством и Польшей, вместе с чужим и холодным западным проектом в Литовской Руси появилась идея украинства. Никто ничего не скрывал. Люди 15-16 столетий голов друг другу не дурили. Было четко. Ясно. По полочкам. Вот живой, то есть…Конечно, живой! Раз до сих пор гадит. Сигизмунд Герберштейн. «Записки о Московии». «Руссией владеют нынче три государя. Большая ее часть принадлежит князю московскому, вторым является князь литовский, третий король польский, сейчас владеющий как Польшей так и Литвой» 1 1 Герберштейн С. Записки о Московии М.: Памятники исторической мысли, 2008 . Не могу удержаться. Повторю самую мякотку. В ней эти самые, так дорогие моему политологическому разуму, технологичные конструкции. Пиар-ходы, живущие в веках. Мокши. Угро-финны. Краснопузые. А на горизонте уже вот-вот триколорит сегодняшняя «Рашка-говняшка». «… король польский, сейчас владеющий как Польшей так и Литвой». Перелом с 15-го на 16-й века – рождение украинства, а значит и русофобии. Животного, патологического страха перед державой, возникшей вроде бы из ниоткуда. Переломавшей хребет непобедимым Чингизидам и нарушившей такие милые западному миру договоренности, заключенные внутри себя, о праве безнаказанно отъесть кусок русско-православной ойкумены. А так не получается. Ни тогда, ни сегодня. Хотя старались и стараются. Кое-что получается. Но до конца, не получается. И не получится. Получается вообще хорошее слово. Получка вот тоже… Государство в те летописные времена – это военно-феодальная корпорация. Претензии на ту или иную территорию обосновывали династическими правами и божьей волей. Здесь Ягелонам, при всем уважении, а потом выборным королям Речи Посполитой ловить было нечего. Через Ивана Калиту, Александра Невского, Юрия Долгорукого и Мономаха московские Рюриковичи прямые по нисходящей мужской линии наследники империи Владимира Святого. Государями Всея (нет границ одни горизонты) Руси московские князья назвали себя тогда, когда все их реальные притязания заканчивались в Коломне. 100 километров по Новорязанскому шоссе. Без пробок минут 40. Потому что «отчина», потому что русские и православные. Замечтательность равна замечательности. Лишь замечтательные народы замечает история, все остальное черепки да кости, да ржавые наконечники стрел. Сначала завоеватели завоевывают, а потом начинают объяснять завоеванным, почему они это сделали. Цели всегда благородные и справедливые. Даже кошмарная хтонь Адольф Гитлер проходил в коллаборантских газетенках под ником «Освободитель». Тем более эпоха блистательного расширения литовской, а вслед за ней польско-литовской державы в 15 веке сменилась кровавой гражданской и (для того времени определяющей) религиозной войной. Решался важнейший вопрос: какой быть Литве? Православной или католической в средневековом смысле. Господствующий класс сражался внутри себя. Православная сторона во главе с князем Свидригайло проиграла. Хотя до Люблинской унии 1569 года и создания Речи Посполитой оставалось чуть более столетия, объединенная польско-литовская держава состоялась именно по итогам гражданского конфликта. Начиная с Казимира у Польши и Литвы был один правитель. Католичество уверенно становилось главной и государственной религией. Верой элиты. Условный (очень условный) баланс между православной и католической шляхтой держался до конца династии Ягелонов. После этого пути западных русских и их аристократических соплеменников стали расходиться с максимальной скоростью. Однако, первый звоночек прозвенел сразу после Свидригайловой войны. Во второй половине 15 века ВКЛ потеряла около 30% своей территории. Князья Одоевские, Трубецкие, Вяземские, Мстиславские, Бельские и несть им числа. Потом Глинские. Иван Грозный наполовину Глинский. Вместе с женами, детьми, дружинами, своими городами и землями, а главное вместе с отцовской верой пошли на Север. На тоталитарный московский Север. К своим. В 1404 году Литва брала Смоленск. Контролировала Новгород и Псков. Литовцы сидели в Калуге и Вязьме. А в 1494 году польский король и литовский князь Александр назвал Ивана 3 в мирном договоре «…государем всея Руси» 2 2 И. Борисов Иван 3 М.: Молодая Гвардия, 2000Читать дальше