Адам Парфрей - Культура времен Апокалипсиса

Мне было шесть лет, когда после несчастного случая с велосипедом, произошедшего в Санта-Барбаре, я лежал на вытяжении в палате детской интенсивной терапии. Я был в шоковом состоянии, и добрая медсестра-филиппинка позволила мне перед операцией поучаствовать в собственном приеме кета-мина. Реагируя на мой жалкий ужас, улыбающаяся сестра зафиксировала мои руки на шприце и стала руководить мной. Я воткнул иглу в плоть и мышцы своей левой ягодицы. Она издала смешок и сказала: «Было не так уж и больно, правда же?» — а затем, снова взявшись за дело, надавила на поршень.

Скоро я вошел в близкое к смерти состояние. По другую сторону шторы, окружавшей мою койку, я встретился с духом маленькой девочки и поговорил с ней. Она упала с лошади, и мы оба смотрели на собственные тела, паря под потолком. Присутствовал дух еще одного мальчика, и мы втроем были объединены состоянием благоговения и трепета. Девочка спокойно сказала, что остается. Когда позже я пришел в сознание и спросил о ней, мои родители сказали мне, что во время моей операции она умерла.

Я не знаю ни одного из исследователей кетамина, представителей этой пугающей элиты, кто желал или мог бы объяснить намерения, обстоятельства появления, нужды или природу духов мертвых хоть каким-то образом. Отважными пилигримами скитаются они в городских стенах, среди сапожников, наркодилеров, политиков, домохозяек, убийц и учителей из воскресных школ, тая в себе могильные секреты, которые не могут раскрыть, ибо параноидальные мертвые собеседники с огромным грузом на душе попросту отключили смертную память.

Однако американский невролог, дельфинолог и покровитель всех тех, кто искренне благоволит кетаминовому пути, доктор Джон Каннингем Лилли (подпись его деда украшает десятидолларовые банкноты образца 1927 года) попытался это сделать в своей фрагментарной автобиографии 1978 года «Ученый». [99] Lilly, John Cunningham, M.D.: The Scientist; Philadelphia: Lippincott, 1978 В этой книге Лилли придает кетаминовой тайне лингвистический характер. Язык — непроницаемая дымовая завеса, от которой нужно избавиться, если желаешь увидеть то, что находится за пределами наших рьяно оберегаемых мирских иллюзий. Кетамин вводит нас в бессловесное — в фигуральном и буквальном смыслах — состояние, в котором мы оказываемся причастны к жизни духа, лежащего за пределами слов. Слова перестают нас интересовать, и мы более не подвергаемся их влиянию. Несмотря на свою понятность, информация, получаемая в таком состоянии, не может быть переведена в слова; потому она уходит на подсознательный уровень по мере того, как эффект кетамина ослабевает, а лингвистическая система координат человека снова встает на свое место, — новое знание затуманивается.

Вот как Лилли описывает свой кетаминовый опыт, описывает в настоящем времени, хотя и очевидно, что пост-фактум:

Я нахожусь в странном состоянии величайшего безразличия. Я не испытываю ни страха, ни любви. Я — в высшей степени нейтральное существо, которое наблюдает и ожидает.

Очень странно. Планета напоминает Землю, но цвета иные. Есть растительность, но она имеет необычайный лиловый цвет. Есть солнце, но оно имеет фиолетовый, а не привычный оранжевый оттенок. Я на прекрасном лугу, вдали — удивительной высоты горы. Я вижу, как по лугу ко мне приближаются существа. Ноги их — словно ноги ланей. Они сверкающе белые и будто бы испускают свет. Двое подходят совсем близко. Я не могу различить их черты. Мое зрение не справляется с их сверканием. Похоже, они непосредственно передают мне мысли и идеи. Звука нет. То, что они думают, автоматически переводится в понятные мне слова. [100] * Ibid

Исследования Лилли пятидесятых годов, в ходе которых он установил межвидовой контакт с дельфинами, [101] * Представляя свою работу как своего рода чудо, Лилли тем самым вдохновил голливудские фильмы «Флиппер» и «День дельфина», которыми он, конечно же, остался недоволен. В первом едва ли отражается его работа, а во втором она представлена в крайне негативном свете. В свои 84 года Лилли неустанно продолжает вести как свои исследования кетамина, так и борьбу с правом рыбаков на убийство дельфинов при ловле сетью показали, что интеллект дельфинов более развит, чем человеческий, их сострадание к другим сильнее, язык изящнее, а мозг их, хоть и похож на человеческий, является более сложным и развитым органом. В ходе вскрытия мозгов своих друзей-дельфинов Лилли удалось обнаружить важные центры эмоций, что, как и следовало ожидать, привлекло внимание американской разведки и распалило ее воображение. В начале шестидесятых ЦРУ предложило Лилли жалование в обмен на работу по обнаружению таких же центров (и их рабочих частот) в человеческом мозгу. Лилли принял предложение. Через год Лилли бросил эту необычную работу и продолжил самостоятельную деятельность, крайне оскорбленный намерениями Организации в первую очередь скрыть его участие в проекте. Естественно, правительство США было заинтересовано в способах воздействия на определенные центры мозга в глобальных масштабах с тем, чтобы можно было аккуратно механизировать и милитаризовать население. В конце концов, в Америке появится отдельная область радиоэлектроники, преследующая подобные цели, то есть высокомощная трансляция на обширные территории базовых шаблонов мышления, не вызывающих вопросов, и эмоций, ассоциируемых с покорностью и послушанием. Мистическая вера Лилли во всеобщую предопределенность никак не согласовывалась с целями скрытого контроля над людьми, поставленной Организацией. В главе «Искушение К.» бросаются в глаза собственные акронимы Лилли — ЦУМС (Центр Управления Мировыми Совпадениями), верховный правящий орган вселенной, и ВУЗС (Ведомство по Управлению Земными Совпадениями), с местным атташе рудиментарного Совета старейшин которого может пообщаться любой достойный. Претендент должен подвергнуть себя интенсивным и аккуратным кетаминовым экспериментам, неизменно соблюдая дозу в пределах 100–150 мг. [102] * Lilly, The Scientist

Приведем список состояний, достижимых с помощью инъекций кетамина, взятый из «Руководства по дозам», составленного доктором Лилли: 30–50 мг вводят вас в «я», или Внутреннюю Реальность; 75-100 мг — в «они», или Внеземную Реальность; 150–200 мг позволяют достичь «мы», или Сети Создания; наконец, 300–400 мг ввергнут вас в «Н» — Неизвестное. [103] * Ibid

До недавних пор кетамин можно было квазилегально заказать в тех штатах, где он не был занесен в местный справочник шифров здравоохранения и безопасности. На протяжении девяностых годов, по мере накопления справочников шифров, свободных штатов становилось все меньше. [104] * A. T. Шульгин, дискуссия на конференции по поводу сальвинорина А, 12 декабря 1998 года 12 августа 1999 года генеральный прокурор США Джанет Рино официально объявила кетамин наркотиком, входящим в Третий список Администрации по контролю за применением законов о наркотиках, сделав тем самым неразрешенное им владение уголовным преступлением во всех Соединенных Штатах. [105] * Первая из известных опасностей для здоровья, имеющих отношение к употреблению кетамина, — синдром Олни. Предполагается, что он угрожает активному пользователю, потребляющему препарат в течение длительного времени (например, ежедневно на протяжении шести месяцев). О его существовании стало курьезным способом известно из заявлений о воображаемых изнасилованиях, которые и привели к решению Рино. Также замечено легкое ослабление стенок почек, это еще одна опасность. Однако последней можно избежать, ежедневно употребляя молочный экстракт семян чертополоха. Не случайно, что во введении к своему классическому труду «Контролируемые вещества: химический и правовой гид по федеральным законам о наркотиках» доктор Александр Шульгин сфокусировал основное внимание именно на правовом статусе кетамина.