Адам Парфрей - Культура времен Апокалипсиса

В кафе нас никто не пытался обратить в новую веру, и мы даже несколько разочаровались в секте, как вдруг было объявлено о том, что «субботнее собрание» начнется через несколько минут на верхнем этаже дома. Предвкушая некоторое приключение, мы поднялись по узкой лестнице на недостроенный чердак здания, где стропила и деревянные балки поднимались к остроконечной крыше. Несколько десятков людей уже сидели полукругом на подушках, лежащих на полу. В центре круга располагался низкий круглый стол, укрытый черно-красным покрывалом, края которого спускались к полу аккуратными складками. Окно закрывала черная штора, в центре которой был изображен красный козел Мен-деса. Слева располагался большой гонг. С одной стороны алтаря стояла стальная емкость с жидкостью, с другой стороны — стальная емкость с горящим костром.

Напротив козлиной головы, изображенной на занавесе, стоял человек в накидке — церемониальной одежде, похожей на ту, что носят католические или англиканские священники. На накидке был изображен символ — нечто напоминавшее конфирмацию омеги. Позже мы узнали, что этот человек назывался Приносите-лем жертв. При входе в комнату стоял еще один человек в длинном черном балахоне, поверх которого была также надета ритуальная накидка. В центре накидки красовался символ Процесса — четыре латинские буквы «Пи» в форме символа, похожего на свастику. Этот человек назывался Евангелистом. Приноситель жертв держал в руке книгу в обложке из красной кожи, а Евангелист точно такой же том, но в черном переплете.

Наши глаза, наконец, привыкли к свету белых и красных свечей. Прошла минута полной тишины, и двое мужчин начали песнопения:

Вступаем в контакт со звездами

Через дух Христа;

Наивысшее знание Вселенной,

Он и есть наша жизнь.

Приноситель жертв: Судный день.

Евангелист: Конец и новое начало.

Приноситель жертв: Христос и Сатана едины.

Евангелист: Ягненок и Козел.

Вместе: Чистая любовь, спустившаяся с высоты небес, едина с чистой ненавистью, поднявшейся из глубин ада.

Приноситель жертв: Час расплаты.

Евангелист: Исполнение обещания.

Приноситель жертв: Настал конец борьбе.

Евангелист: Конец и новое начало.

Приноситель жертв: Конец ада и начало рая.

Евангелист: Конец тьмы и начало света.

Приноситель жертв: Конец войны и начало мира.

Евангелист: Конец ненависти и начало любви.

Приноситель жертв: Конец настал. Начало ждет своего часа.

После того как был прочитан ритуальный текст, мы спели несколько гимнов из книг, которые всем раздали заранее. Другой член секты поднялся с места и зачитал тексты, составленные Процессом о богах Иегове, Люцифере, Сатане и Христе и об их месте в устройстве Вселенной. Еще один сектант аккомпанировал ему на гитаре. В конце церемонии Приноситель жертв ударил в гонг. Евангелист принялся декламировать ритуальные тексты. Присутствующие на церемонии подхватили песню. Вновь прозвучал удар гонга, и Приноситель жертв произнес: «Желающие посвятить свою жизнь служению Христу и трем великим божествам Вселенной, выступите вперед и встаньте передо мной на колени».

Листовка Церкви Процесса с расписанием мероприятий

Женщина вышла из круга и встала на колени перед Приноси-телем жертв, и тот продолжил: «Во имя Иисуса Христа, во имя Сатаны, я принимаю тебя в ряды Процесса, Церкви Последнего суда. Все как есть». Посвященная ответила: «Да будет так».

Мы с друзьями обсудили все произошедшее в штаб-квартире Процесса и сошлись на том, что все увиденное нам понравилось, но никаких серьезных выводов мы так и не сделали. По прошествии нескольких месяцев я обратил внимание на появление в кафе людей, внешне напоминавших вышибал, — они были наняты сектой в качестве телохранителей. В кафе редко обсуждали вопросы теологического характера. Иногда тот или иной сектант играл на гитаре и пел песни, сочиненные в духе Процесса, большинство из которых были очень мелодичными.

Весной викторианское здание штаб-квартиры на площади Демминг было отдано для проживания постоянным членам секты, и с тех пор его двери для посещения посторонних были закрыты. Все общественные мероприятия были перенесены на новое место — чердак над магазином на Норт-Уеллс-стрит в районе Олд-Таун. Район Олд Таун, как Гринвич-Вилледж и Хайт-Эшбери, являлся некоей контркультурной штаб-квартирой. Новый адрес придал всей организации более благополучный и цивилизованный вид. Большой портрет Роберта де Гримстона висел на видном месте в главной комнате. Человек с длинными русыми локонами и аккуратно подстриженной бородкой взирал со стены на посетителей пронзительными голубыми глазами. В секте его называли не иначе как Учителем.

И он воистину был им. Большая часть произведений, используемых и распространяемых в секте, были написаны де Гримстоном. Однако самого де Гримстона и его супругу Мэри Энн было непросто найти. Сектанты, с которыми я говорил, утверждали, что он и другие основатели секты жили отдельно от остальных. Но иногда он появлялся, часто без предупреждения. За три года частых посещений штаб-квартиры Процесса в Чикаго я ни разу не встречал де Гримстона. Говорили, что он не дает интервью ни журналистам, ни репортерам.

Все это, безусловно, создавало атмосферу таинственности вокруг него. Его христоподобный портрет мало что говорил о личности Учителя, и гораздо больше я почерпнул из его книг. Все они были профессионально написаны и не похожи ни на одно произведение, когда-либо прочитанное мною. Я скопил достаточную сумму денег, чтобы приобрести некоторые из основных текстов Процесса. Первой книгой, с которой я ознакомился, было произведение под названием «Боги и их народ», написанное де Гримстоном. Это был узкий, продолговатый том с крупным заголовком, выполненным золотой краской на белоснежной обложке. Похожий на свастику символ Процесса красовался на задней обложке. На обратной стороне обложки были помещены строки, присутствовавшие во всех изданиях и ритуалах секты:

Христос сказал: люби врага своего. Врагом Христа был Сатана, как и врагом Сатаны был Христос. Вражда падет там, где есть любовь. Любовь Святого и Грешника уничтожает вражду между ними. Любовью они положили конец вражде и вместе идут к великому концу — Христос дабы Судить, Сатана дабы исполнить Приговор.

На авантитуле был помещен портрет де Гримстона, смотрящего вдаль проникновенным взглядом. Эта книга не слишком отличалась от теории Юнга об архетипах. Начиналась она так:

Сознательно или бессознательно, апатично или с энтузиазмом, незаинтересованно или фанатично, под бесчисленными именами, данными им человеком, в миллионах обликов и образов, люди следовали за тремя Великими Богами Вселенной с самого момента ее сотворения. Каждый из них привнес в мир частицу своей природы. Ибо эти три Божества являют собой три основополагающие человеческие модели реальности. Внутри структуры каждой из них существуют бесчисленные вариации и превращения, варьирующиеся в широких пределах уровней подавления и интенсивности. При этом каждый элемент представляет собой фунадаментальную задачу, глубоко укоренившуюся движущую силу, гнет инстинктов и желаний, страхов и антипатий. Каждая из трех моделей присутствует до некоторой степени в каждом из нас. Однако каждый человек склоняется к какой-либо одной из них, в то время как гнет двух остальных обуславливает наличие внутреннего конфликта и неуверенности.