Адам Парфрей - Культура времен Апокалипсиса

Мои сексуальные пристрастия вытекают из самой настоящей философии и мировоззрения, и, уверяю вас, существует бесчисленное множество способов и возможностей полноценно удовлетворять их и не марать при этом руки, выставляя грязь напоказ. Никакой пассивности в моих сексуальных предпочтениях нет.

Что влечет вас к людям, участвующим в актах крайнего садизма, и почему вы тратите так много своего времени и энергии на публичные заявления о своих предпочтениях и одобрение тех, кто нарушает табу?

Меня привлекают реальные люди, которым удалось вырвать максимальное наслаждение из своей жизни. Люди, достигшие вершин власти и удовольствия.

Издавая Pure, я в какой-то незначительной степени разом компенсирую часть энергии, затраченной на получение своего собственного наслаждения. Кроме того, я могу заставить себя погрузиться еще глубже в материал, доставляющий мне удовольствие. Некоторые подписчики журнала оказались очень полезны: они помогли открыть те сферы, доступ в которые раньше был запрещен.

Что может быть восхитительного в свирепом убийце и палаче?

Я не нахожу всякого, кто убивает, избивает или насилует, восхитительным. Меня интересуют те люди, которые в полном объеме видят и правильно понимают свои инстинкты, а затем начинают удовлетворять их. Я уважаю таких людей. Мои вкусы роднят меня с Йеном Брэди, и мне нравится его работа, потому что она на сто процентов искренна и отражает интерес к самому себе. Он трахал и мучил маленькую Лесли Дауни всеми возможными способами, пока не раскроил пополам ее крошечный череп. Таких идиотов, как Чарльз Мэнсон и Эд Гейн, я считаю ужасно скучными и смехотворными, ибо они не имели ни малейшего понятия о том, чего же они на самом деле хотели. Возможно, их толкали похожие инстинкты, что воздействовали и на Брэди, но на этом все сходство и заканчивается. Это как с музыкой: любой может ударить по инструменту и извлечь из него звук, но лишь искусный, умный и проницательный человек может сыграть настоящую музыку.

Что вызвало ваш интерес к изображению насилия, и что вас привлекает и привлекало в нем?

Я всегда следовал трудным путем самопознания и индивидуации. Было нетрудно разглядеть общую неудовлетворенность обычными и принятыми в обществе формами сексуального поведения, и вскоре я понял, что в половом акте есть лишь одна интересная вещь. Ее реальность очевидна. Йен Брэди, Тед Банди, Сатклифф, Кертен — они делали в точности то, чем хотели бы заняться все люди на свете, просто слишком многие из них так неуверенны и напуганы, что предпочли бы, чтобы их с ними нянчились.

Знают ли о журнале Pure ваши родители, друзья, работодатели? И как они на это реагируют?

Я не чувствую никакой необходимости привлекать на свою сторону кого-либо или читать проповеди на эту тему. У меня есть много знакомых и коллег, которым не нужно знать о моих интересах. Таким путем я могу сделать гораздо больше.

У вас были проблемы с женскими объединениями, какими-либо организациями, властями, таможней?

Таможня всегда была настоящей проблемой. Тираж журнала был конфискован служащими английской таможни как порнографический. Закончилось все тем, что в дом к одному из подписчиков вломилась «полиция нравов» в поисках «похожего материала». У Aquilifer Sodality, одного из наших самых лучших и безбашенных распространителей, тоже были кое-какие проблемы в этой области.

В наш адрес звучат какие-то нелепые угрозы, но все они лишены смысла. [Очевидно, что это интервью было взято у Сотоса до его ареста. ] Есть проблемы и с рекламой. Даже журналы, посвященные садомазохизму, отказали нам, как и большинство якобы вольнодумных газетенок.

Вы работали с Whitehouse. Что предшествовало вашим встречам, и какие аспекты их работы вам нравятся? Вам по-прежнему по душе их работа?

Уже какое-то время я поддерживаю связь с Come Organisation и отношусь к Уильяму Бенетту и Кевину Томкинсу с огромным уважением. Сочиняя ту или иную статью, я часто замечаю, что хочу использовать строчку или заголовок их песни — похоже, наши вкусы во многом совпадают. В текстах Whitehouse много силы, энергии и похоти, которые, на мой взгляд, являются неотъемлемой частью сексуального насилия и крайней формы садизма. Да, мне все так же нравится их творчество. «Great White Death» — это, несомненно, классический альбом.

Какая еще музыка, искусство или фильмы вдохновляют вас, и что удостаивается вашего внимания?

У меня есть два любимых фильма про половые акты с собаками. Их сняли Боб Вулф и Чак Трейнер, а в главной роли там Линда Лавлейс. Это «Dog Fucker» и «Dog-A-Rama». Гений Чака и его власть над Линдой видны невооруженным взглядом. Ползая на четвереньках, Линда преследует собаку, а потом долго сосет и вылизывает волосатые красные яйца кобеля. Это из «Dog Fucker».

Похоже, что искусство — это неплохая работенка для людей, склонных смущаться. На самом деле такие люди меня не слишком-то интересуют. Хотя мне действительно нравится творчество Германа Нитча, но, разумеется, совсем по другим причинам, а не из-за его смехотворных теорий. По-моему, большинство людей, которых я уважаю, которыми восхищаюсь и которые меня вдохновляют, стали просто прекрасными примерами, преуспев в своей жизни. Гитлер, Гиммлер, Геббельс и Штрайхер — вот еще одна порода гениев, вдохновляющих меня чрезвычайно. Сад, разумеется.

Если говорить о реакции на ваш журнал, то где он наиболее востребован или лучше всего продается, и, как по-вашему, какие типы личности привлекает Pure?

Отзывы были очень благоприятные, и, рад отметить, что число их быстро растет. Журнал очень хорошо пошел в Европе. Вероятно, больше всего читателей он нашел среди тех, кто связан с жесткой электронной музыкой или интересуется ей. Во многом это объясняется тем, что большинство распространителей журнала имеют дело с музыкальной индустрией.

Многие сказали бы, что вы ненавидите женщин, человечество и гомосексуальность — может быть, вы поделитесь своим мнением об этих явлениях.

Ненавижу немногое: мало есть того, что досаждает мне настолько, чтобы это ненавидеть. Женщины — это собаки, единственная ценность которых заключается в том, чтобы служить для моего удовольствия. Почти во всех случаях это подразумевает физическое насилие. Мужчины чуть более привлекательны женщин, когда они сверху, но вызывают неподдельное отвращение, оказываясь снизу. От такой покорности несет феминностью. Еще мне не нравится фальшивый садизм, например, тот, что практикуют мальчики в коже, зато я ценю их склонность к промискуитету. Подлинной властью и настоящим насилием можно наслаждаться лишь тогда, когда они применяются к людям со всей жестокостью и продолжаются бесконечно.