Владимир Ратников - Идеальный гражданин

Не надо без нужды конфликтовать с сотрудниками, они почти ничего не решают, а вы в ИВС всего дней на 10. Поэтому лучше поберечь нервы. И вот по прошествии 12 дней меня наконец то усадили в полицейскую Газель и увезли в СИЗО. Мой сокамерник остался ждать своего отъезда в Бутырку.

Власть не может требовать уважение к закону,

когда сама его не уважает.

А. Ф. Кони, дореволюционный юрист

Часто я упоминал про свое первое уголовное дело, возбужденное в 2016 году, поэтому коротко обрисую его.

Дело было возбуждено Следственным управлением следственного комитета по ЮЗАО города Москвы на основании рапорта майора Красноперова, из ЦПЭ УВД по ЗАО города Москвы. Ранее Красноперов пытался завербовать меня, но получил отказ.

Мне вменялось возбуждение ненависти и вражды согласно статьи 282. Ч.1 УК РФ. Оно заключалось в том, что я якобы добавил песни групп «Коловрат» и «Банды Москвы» на своей странице Вконтакте. В этих песнях будто бы содержались фразы возбуждающие ненависть к таким социальным группам как коммунисты, мусульмане, мигранты. На деле мы с Юрием (адвокатом) убедительно доказали, что отсутствуют абсолютно все признаки состава преступления. На момент добавления песен, я еще не достиг возраста уголовной ответственности, наличие у меня умысла доказано не было, как и тот факт, что именно я добавил песни на страницу, а независимый специалист сделал вывод, что никакого возбуждения ненависти в песнях не было. Помимо этого в деле имелось несколько важных процессуальных нарушений.

Несмотря на это судья Зельдина (именно та, которой я в дальнейшем якобы угрожал) вынесла в отношении меня обвинительный приговор, назначив мне наказание в виде года лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года. В дальнейшем Мосгорсуд отменил этот приговор и вернул дело в прокуратуру по причине того, что, во-первых, в приговоре было сказано, что я совершил преступление между январем 2011 и февралем 2016, такое неточное указание порождает ряд проблем как то, невозможность определить достиг ли я возраста уголовной ответственности, уголовный закон какого года применять и как исчислять сроки давности. Во-вторых суд обосновано поставил под сомнение компетентность экспертов, тех самых учителя математики и переводчика, чье заключение использовалось и во втором моем деле.

Однако прокуратура затем якобы устранила недостатки расследования и отправила дело на новое рассмотрение. В этот раз следствие сократило срок, во время которого я якобы разместил на странице песни. На сей раз, они заявили, что я сделал это в промежуток между 2013 и 2016 годами. То есть когда я уже достиг возраста уголовной ответственности. Сделан такой вывод был на основании липовой справки якобы из «Вконтакте» без подписи, данных отправителя, печати с сомнительным содержанием. Экспертов следствие нашло получше, однако их выводы все равно противоречили выводам независимого специалиста. Несмотря на указанные нарушения суд вынес новый обвинительный приговор, правда на сей раз более мягкий, мне назначили 160 часов обязательных работ. При этом суд проигнорировал, что все сроки давности привлечения к уголовной ответственности истекли. И уже когда я был задержан, приговор был оставлен в силе судом апелляционной инстанции.

Конечно, пока я два года находился под подпиской о невыезде, это не составляло для меня особого дискомфорта. Все ограничения, которые были на меня наложены это запрет выезжать из Москвы и обязанность являться по вызовам суда и следствия. Однако в дальнейшем, при избрании меры пресечения это был дополнительный аргумент для заключения меня под стражу.

Относиться к преступнику надо с христианской любовью,

с простатою и снисхождением и остерегаться всего,

что унижает или оскорбляет его.

Низко преступление, а человек достоин сожаления.

Митрополит Московский Филарет (Дроздов).

Меня везли в полицейском автомобиле в СИЗО. Я как и в прошлый раз сидел в помещении огороженном решеткой, на руки мне надели наручники. Сопровождали меня двое сотрудников, мужчина и женщина 35-40 лет. Всю поездку они обсуждали своих детей, школьное образование. Ехали мы достаточно недолго, на это обратила свое внимание женщина-конвоир. Когда мы уже приехали, женщина вышла решать с СИЗО различные формальные вопросы. Мужчина решил поговорить со мной и поинтересовался, что у меня за статьи. Я ему рассказал как есть. Сотрудник оказался одним из многих, кто действительно все понимал.

– Да сейчас в стране совсем все плохо. Вон того же Квачкова абсолютно не за что посадили. – говорил полицейский.

Полковник в отставке Главного разведывательного управления (ГРУ) Квачков был осужден на тринадцать лет за подготовку государственного переворота. Дело было сфабриковано. У полковника и его подельников из оружия нашли только арбалет, коллекцию ножей и автомат Калашникова с запаянным стволом, какие используют в школах при обучении детей сборке-разборке. Ясное дело, что с таким арсеналом переворот не устроишь. Доказательств сговора на вооруженный переворот не было. В деле имелись совершенно абсурдные указания на «План Квачкова пригнать к Кремлю по Москва-реке боевую субмарину».

Истинной причиной преследования Квачкова было то, что он разъезжал по военным частям к многочисленным знакомым и настраивал армейское руководство против Путина. Российская власть боится недовольства военных, как огня.

– Люди просто ведут себя как трусливые бараны, ничего не хотят делать. Но сейчас вон НДС поднимают, пенсионный возраст, скоро почувствуют последствия этого на собственной шкуре, – размышлял он, – мне до пенсии два года осталось, я их спокойно отработаю и заграницу уеду. Я никогда не воровал и с оружием в руках защищать наворованное кем-то не собираюсь.Ты держись, читай книжки, вот в СИЗО спортзал будет, сможешь ходить. – подбадривал он меня.

И таких, как этот сотрудник, я встречал еще десятки раз. Через некоторое время меня вывели из машины и завели в задание СИЗО. С этого момента меня передали из рук МВД в руки ФСИН (Федеральная служба исполнения наказаний).

Первым делом меня обыскали, опросили, изъяли белье которое мне передали в ИВС. Пока меня обыскивали и фотографировали пришла врач.

– Отдавайте его обратно, я его не буду принимать. – заявила она, как будто это она решала кого забирать в СИЗО, а кого нет. Вообще в этой системе очень любят лишний раз показать свою мнимую важность, несуществующую власть.

– Это почему он что наркоман? – поинтересовался сотрудник ФСИН, принимавший меня.

– У него 228. – ответила та.