Ив Аман - Отец Александр Мень. Христов свидетель в наше время
- Название:Отец Александр Мень. Христов свидетель в наше время
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Рудомино
- Год:неизвестен
- ISBN:5-7380-0070-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ив Аман - Отец Александр Мень. Христов свидетель в наше время краткое содержание
Книга о замечательном богослове — христианине, о выдающемся борце за дело Христоово, каким он был и каким он продолжает жить как в своих трудах, так и в памяти людей, имевших счастье знать его лично.
Отец Александр Мень. Христов свидетель в наше время - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Отец Александр умел приспособиться к обстоятельствам, он интуитивно ощущал качание политического маятника. Когда чувствовал угрозу на горизонте, тут же предпринимал дополнительные меры, в частности, просил группы, чтобы их обезопасить, реже встречаться или вообще отложить встречи до поры, пока не пронесется шквал.
Например, он сразу оценил откуда дует ветер в 1979–1980 гг., запахло арестами. В апреле 1979 г. Центральный Комитет КПСС принял постановление «О дальнейшем улучшении идеологической, политико-воспитательной работы». Никто не обратил на это особого внимания, но он мгновенно понял, что верующим это не несет ничего хорошего…
И действительно, ему пришлось пройти через ряд допросов, но его не взяли.
К внешним атакам добавлялись разочарования в некоторых духовных детях, причем в тех, кому он особенно доверял и кому много давал. Одни порвали с ним под предлогом, что он не шел дальше, другие — что зашел слишком далеко… Возможно, их толкала воля к самоутверждению, согласно Фрейду, «убить отца» и избавиться от него? А возможно, он слишком понадеялся на натуры чересчур хрупкие, чересчур уязвимые? Несмотря на ответственность перед столькими жизнями, которую он нес, несмотря на трудности, на угрозы КГБ, висевшие над ним как дамоклов меч, на неприятности, о. Александр всегда оставался невозмутимо радостным.

Один из его друзей, говоря о нем, вспоминал размышления Ницше, который находил, что христиане не убедительны самым своим видом. Глядя на них, отнюдь не возникает впечатление, что Христос действительно искупил и освободил их. Ну что ж! — продолжал друг, — сказать это об отце Александре он бы не смог! [221] С. Аверинцев. Вместо некролога. — В кн.: Памяти протоиерея Александра Меня. — Ук. соч., с. 38.
Нет, его христианство не было унылым. Он даже хотел написать этюд о юморе Христа. [222] Владимир Леви. — Ук. соч.
Своей веселостью он был обязан не только характеру. Хотя в детстве он, говорят, был подвержен приступам меланхолии. [223] О. Степурко. Ук. соч., с. 166.
Его веселость являлась результатом работы над собой, она питалась глубокой верой, личными отношениями с Иисусом Христом и заставляла его забывать, в каких условиях он осуществляет свое служение. Казалось, он наделен необычайной способностью к восстановлению внутренних сил. Порою он приходил к друзьям утомленным и мрачным, но достаточно было короткого мгновения, чтобы вновь засияла его улыбка на устах, и вновь отдавал он свою энергию присутствующим, как аккумулятор, который самозаряжается.
«Казалось, в могучей музыке его жизни, — рассказывает один врач, с которым он подружился — нет никакого самоусилия, никакого преодоления. Но так не было… Мало кто знал, что физическое его здоровье было далеко не идеальным. При врачебном осмотре непонятно было, на чем он держится. Неистощимость его только казалась телесной, земной. Это был иноприродный заряд». [224] Владимир Леви. — Ук. соч.
Годы, последовавшие за смертью Брежнева, начались с повсеместного закручивания гаек. Сменивший его Андропов до этого в течение пятнадцати дет руководил КГБ и был в этих вопросах крупным специалистом. Он решил урегулировать проблемы страны крутыми мерами. Был усилен репрессивный арсенал. Изменен уголовный кодекс: теперь судьи могли изыскивать дополнительные мотивы для вынесения приговоров диссидентам и произвольно добавлять сроки тем, кто уже отбывал наказание. Разные меры были приняты, чтобы любые контакты с иностранцами считались криминальными. На политических заключенных давили все сильней и сильней, чтобы заставить их отказаться от бывшей активной деятельности.
В 1983 году Центральный Комитет коммунистической партии призвал к усилению атеистической пропаганды и это было грозным предупреждением для верующих. КГБ пошло в наступление на активных христиан.
Над отцом Александром также сгустились тучи. В этот год был арестован один из бывших его духовных сыновей, который с ним порвал после того, как принял католичество. В дальнейшем он даже стал тайным католическим священником и собрал вокруг себя небольшую общину. В зловещей Лефортовской тюрьме не выдержал и в своих долгих признаниях скомпрометировал многих близких отца Александра и его самого. На этот раз КГБ, казалось, решило добычу не упускать.

Отца стали вызывать на бесконечные ежедневные допросы, куда он отправлялся как на работу. Несколько раз, пока он не возвращался, думали, что его уже арестовали. В Новой Деревне и в Семхозе несколько раз производили обыски. Отец вынужден был прекратить всякую деятельность. Вот тогда он и впрягся в энциклопедию — Словарь по библиологии. Это была работа — так он считал — полезная для России и требовала она меньше душевного спокойствия, чем иной труд. [225] Письмо автору.
Среди близких многие спрашивали себя, не следует ли ему покинуть страну. Но он никогда не одобрял тех, кого соблазняла эмиграция. Одному писателю он, например, сказал, когда тот приехал прощаться перед отъездом:
«Писателю надо жить дома, рукописи могут бродить где угодно, искать издателя, а наше место здесь. Люди ждут Слова». [226] М. Поповский. За что травят отца Александра Меня. — Orthodox almanac Put. Февраль, 1984.
В это время шлюз для эмиграции был практически перекрыт, но у КГБ отнюдь не вызвал бы неудовольствие отъезд отца Александра.
Его иностранные друзья спрашивали, как ему помочь, на что он ответил запиской, наспех написанной клинописью, восходящими линиями, правда на этот раз они восходили не столь резко. На случай, если бы послание попало во враждебные руки, он писал намеками, не расставаясь с юмором, несмотря на опасную ситуацию:
«Болезнь моя, которая угрожающе прогрессирует, есть просто часть общей эпидемии. Лекарств от нее нет, переехать в незараженный район возможности тоже нет (да и желания особенного нет). Остается верить, надеяться и жить дальше». [227] Письмо автору.
Сам отец глубоко верил в Провидение. Он, должно быть, хорошо знал, что Бог пишет прямо, но не прямыми линиями. Сколько раз повторял он: Если даст Бог! Когда Бог даст! Нет, у него здесь духовные дети и он не может их бросить. Его смирение особенно помогало выдерживать испытание, он думал о своих предшественниках по вере. «В юности у меня был духовный отец, священник Петр Шипков, он провел в лагерях и ссылках тридцать лет. Когда я думаю о том, через что он прошел, мне трудно говорить о том, что со мной происходит. Я вот что скажу: в трудные годы я познал ценность каждой минуты и благодарю Бога за то, что он дал мне служить непрерывно в течение четырех десятилетий». [228] Интервью с Ириной Быстровой. — Московский комсомолец, 24.05.89.
Интервал:
Закладка: