Журнал Современник - Журнал Наш Современник 2007 #4

Начну с главного для русского человека — с Православия. Наша святая вера есть и в Соединённом Королевстве, и в XXI веке очевиден процесс её укрепления. Православная община в Англии быстро растёт. Хотя рост этот скорее количественный, чем качественный. Главная трудность, мне кажется, в языке.

Само название “Православная церковь” официально звучит по-английски как “The Orthodox Church”, дословно — “ортодоксальная”. А ведь ортодоксы — это те, кто придерживаются неукоснительно своего убеждения, люди, так сказать, “упёртые”. Не нужно быть профессиональным лингвистом, чтобы заметить очевидную разницу между понятием “православие” и “ортодоксия”. Но нет в английском языке слова “православный” в его истинном значении! Нет!

Как нет, к прискорбию, слов Богородица, Приснодева, первозванный, златоуст, заговение, Масленица и многих других. Убеждён, не родился ещё переводчик, способный адекватно перевести на английский язык слова православной молитвы о “благорастворении воздухов и изобилии плодов земных”. Дальше дословного прошения “хорошей погоды и богатого урожая” дело не идёт. А ведь согласно безусловному философскому постулату “правильно назвать — значит, правильно понять”.

Аналогично и при устном переводе. Одним из моих сильнейших впечатлений, даже потрясений, в Лондоне были проповеди и беседы чудесного богослова митрополита Антония Сурожского в последние годы его земной жизни. Но не уверен, что кто-либо из англичан, слушавших Антония Сурожского, скажет то же самое о себе. При последовательном и формально точном переводе слов владыки на английский язык терялось нечто дивное, вдохновенное.

Православие в Соединенном Королевстве представлено Сурожской епархией Московского Патриархата. Главный храм — Собор Успения Божьей Матери и всех Святых в Лондоне — расположен в престижном и очень дорогом районе близ станции метро “Найтсбридж”. Службы идут попеременно на двух языках. И когда, например, “Символ веры” читается на английском языке, русскоговорящая паства молчит, как партизан в плену. Соответственно, каменно молчат и англичане при чтении “Символа” на русском. Кстати, найти среди живущих в Лондоне россиян хоть одного, прилично говорящего на английском языке, — большая удача. Стереотипная фраза российских туристов в Лондоне: “Мы — фром Раша, а ху ю?”. Совсем уж неприятно слышать ломаный английский язык из уст почти всех аккредитованных здесь российских журналистов. А уж англичанин, понимающий русский, это вообще диво дивное. Когда же в лондонском православном храме один из архипастырей оказался, мягко говоря, слаб в русском, у прихожан, для которых язык сей родной, возникали духовные проблемы. Исповедоваться-то ему как? В прошлом году на этой почве в приходе произошел скандальный раскол, комментировать который считаю неэтичным.

Теперь, собственно, о самой общине. Она представляет собой причудливый гибрид из “русских лондонцев”, как они сами себя называют, и собственно англичан (и англоговорящих иностранцев) в соотношении, на взгляд, где-то “фифти-фифти”, сиречь пополам. В жизни общины исключительно ярко и колоритно проявляется гегелевский закон “единства и борьбы противоположностей”. Начну с английской части.

Помнится, первым прихожанином, увиденным мной в лондонской православной церкви, был здоровенный, лысый, небритый негр. В шортах и пляжных тапочках на босу ногу, с ворохом амулетов на покрытой густой шерстью груди, где христианский крест терялся. Все мое православное существо вздрогнуло. В дальнейшем, правда, выяснилось, что он — симпатичный, культурный, образованный человек, истинно православный. (Учит-учит нас Мать Церковь: не судите о людях предвзято, а мы!..). Да и в целом английская часть весьма пестра по составу — тут и коренные лондонцы, и прямодушные шотландцы, и схожие с россиянами по менталитету ирландцы, простоватые валлийцы, выходцы из стран Азии и Африки. Отношения между православными русскими и православными британцами, конечно, не простые, и тут многое проистекает из превратного представления о России, столь свойственного жителям “туманного Альбиона”.

Судя по признаниям моих английских коллег, стереотип представления рядового англичанина о жизни и быте россиян до сих пор таков: большую часть времени мы дружно сидим в “избах”, хлещем водку и играем в шахматы под звуки балалайки. За окнами трещат лютые морозы. Очень любим с кем-нибудь повоевать. Поэтому под каждым сугробом у нас спрятана ракета с ядерной боеголовкой. От России до самых дальних уголков планеты свирепствует зловещий КГБ. В целом же мы ребята неплохие, но слишком подвержены “зелёному змию”. Эти домыслы, безусловно, влияют на церковное общение. Главным образом в отношении англичан к россиянам — внешне по-английски вежливом, а по существу холодно-высокомерном, как к людям второго, даже третьего сорта.

Откровенно говоря, слышать упрёки в пьянстве от англичан, кои и сами “закладывают” будь здоров, для россиянина особенно обидно. Уж кто бы упрекал! В пятницу, по окончании мучительной трудовой недели, миллионы англичан, отдав дань глубокого уважения Бахусу, ведут мужественную, но неравную борьбу с гравитационным полем. В общественном транспорте повсюду чувствуются “выхлопы” перегара. Совсем как в провинциальном городке матушки России в редкий день зарплаты.

Русские лондонцы справедливо возмущаются поведением англичан в православном храме. Тут и я не могу удержаться от гневной тирады. Неужели “культурным англичанам” трудно при походе в Храм Божий одеться поприличней (хотя бы не в шорты), осенить себя крестным знамением при входе, не чавкать жвачкой во время Литургии, успокоить орущих на весь храм младенцев, стоять, а не сидеть, развалившись, как в любимом пабе? “Дико все это смотрится”, — посетовал я много лет служащему в храме архиепископу Керченскому Анатолию (Кузнецову). “Да, дико, — согласился владыка со вздохом, — но такое уж у них воспитание”.

Судить же о глубине и искренности православной веры у англичан морального права не имею, у меня этого и в мыслях нет. Позволю себе лишь краткое, быть может поверхностное, наблюдение. По протестантской традиции, само мышление и мировоззрение англичан, как бы точнее выразиться, чересчур сухо — рациональное, что ли. А в постижении таинств православной церкви строго рациональный ум — не самый лучший инструмент. Вера-то православная, она через сердце приходит. Это всплывает во время таинств Причастия, Крещения, Венчания и других, когда многие англичане ведут себя как в театре или цирке. Впрочем, я их не могу осуждать. Да и аз есмь — не богослов, а литератор-любитель.