Анатолий Агарков - Все оттенки старости

Ну, явный признак деменции этот мой новый стиль – тут уж гадать не приходится.

А вот это я зря зарекаюсь, забыв народную притчу: «Если беду покликать, она обязательно придет».

Но погодите…

Под Новый Год приходит ко мне письмо из издательства Ридеро, от Федора Венцкевича – писателя и автора телеграмм-канала «1 Ridero Day».

Вот оно:

Здравствуйте, Анатолий.

Вот уже почти два месяца я ежедневно просматриваю все, что публикуется на Ридеро в жанре художественной литературы, и отмечаю лучшую книгу дня на своем телеграмм канале «1 Ridero Day».

Впечатлений накопилось много.

Самое позитивное: оказывается, не существует неинтересных авторов. Каждый, кто пишет – уже не самый обычный человек. И с каждым из вас мне было крайне интересно познакомиться через ваши книги.

Самое негативное: оказывается, даже необычные люди могут писать книги, которые звучат как многократно отраженное эхо уже существующей литературы.

Так что мое вам новогоднее пожелание: не слушайте никакого!

Ни тех, кто пытается научить вас хорошо писать, ни даже тех, кто уже хорошо пишет сам. Есть чужая проза и есть ваша. Сосредоточьтесь на своей.

Слушайте только себя. Если в мире что-то ещё не написано, оно не написано именно вами. Если миру что и нужно от вас, то это именно ваш стиль, ваш слог и ваши мысли.

В общем, как сказал Оскар Уайльд: «Будьте собой: все остальные роли уже заняты».

Счастья, терпения и удачи в новом году!

Я ответил ему: «Вы спасли меня, Федор!»

Если уж не от физической или творческой смерти, то мучительных сомнений-раздумий над моим новым специфическим стилем: пусть будет! И опасений о прогрессирующей деменции: слабоумию нет!

Мудрое слово, вовремя сказанное, достигло цели.

Так откуда к нам приходит деменция? – так я и не достиг. Может быть, благодаря генетической предрасположенности? У моего отца она была?

Стал припоминать и не вспомнил ни одного признака старческого слабоумия Егора Кузьмича, хоть он и умер на моих руках. В последний год жизни как-то незаметно от дел отошел – больше стал гулять, отдыхать на диване. Больше молчал, чем говорил – наверное, размышлял, но в результаты своих раздумий никого не посвящал. Много кашлял – приобретенный в детстве ещё ларингит донимал-донимал, и однажды отец задохнулся им. Я пытался вызвать скорую помощь, но айболиты готовились к встрече Нового Года и на мой звонок ответили в трубку: «Да знаем мы вашего отца. Он умирает – уже пора…»

И он умер – больной и безмерно уставший от жизни.

Как говорится, все там будем.

Но я не таю зла на врачей – не верил им, не верю и никогда верить не буду: это да.

Склероз – это болезнь. Но вот что говорит Википедия: «Старческий склероз – устойчивое выражение в русском языке, которое зачастую используют, говоря о нарушениях памяти у людей пожилого возраста. Однако такой болезни – „старческий склероз“ – не существует, а речь идёт, как правило, о деменциях позднего возраста…»

О деменции мы уже рассуждали, давайте поговорим о склерозе – и таки старческом, хотя на самом деле его не существует.

Ну, раз старческий – значит, приобретенный с годами. А вот у меня с младых ногтей плохая память на лица. Познакомился с девушкой вчера – сегодня она пришла в другом платье, и я её не узнал. Так часто бывало и досаждало. И печалило…

Зато на всю жизнь запоминаю телефонные номера. Уж и девушку не помню, которой звонил когда-то, а цифры абонента – да! Таковы игры сегментов мозга, отвечающих за память.

Помню ли я свою жизнь? Мне кажется, что прекрасно – и детство, и юность, мужание, браки-разводы, карьера, бизнес, поиски своего в этом мире…

Были ли стрессовые ситуации? Увы, много раз… Я ещё в школу не ходил, а поехав впервые с отцом на заднем сиденье мотоцикла, едва не угодил в уютную могилку детских размеров. Не вняв советам его считать звонки с того света, тем же годом в конце лета едва не попал под жатку комбайна, уснув в непроходимых дебрях кукурузного поля – так уж судьба распорядилась.

М-да… есть, что вспомнить.

В озорной юности имел и приводы в милицию, и бесконечные драки на танцах…

Школу неплохо закончил. Но вместо института попал на срочную службу. Однако мне и тут свезло. Морские части пограничных войск – элита советских вооруженных сил. Хоть и там смерть ходила за мной по пятам, но службою этой я горжусь. Даже в плену китайском побывал – правда, не долго: часа два или три. А потом они как крысы бежали с борта, не желая утонуть в ледяной воде. Не изучали желтые морды морского дела и не ведали, о таком качестве боевого корабля, как непотопляемость.

(Википедия: Непотопляемость – способность судна оставаться на плаву и не опрокидываться при повреждении его корпуса и затоплении одного или нескольких отсеков.)

В общем, судьба удалась… в плане: есть, что вспомнить, хотя орденов и медалей не заслужил. Ну да и не печалился – жизнь и без них прекрасна, когда ты живой и здоровый.

После службы на границе жизнь моя выписывала удивительные зигзаги и кренделя. Окончив институт, поработал на заводе. Но ни должность инженерская, ни оборонный заказ не прельстили меня посвятить им свою жизнь. Да и судьба не способствовала карьере технической. При первой возможности удрал из города и устроился корреспондентом газеты в родном районе. Вот эта работа была по душе. Здесь я ощущал себя на своем месте.

Но, увы, приглянулся райкому партии, и он затребовал меня к себе. Шантажом и угрозами своего добился – стал я инструктором отдела пропаганды и агитации. Надо признаться – и эта работа вскоре увлекла с головой: и было над чем умом пораскинуть, и возможностей стало больше задуманное воплотить.

Меня озаботила идея неофициальной власти – пусть я простой инструктор, но в руках у меня достаточно рычагов, чтобы управлять всем районом. Я говорю не о конкретных делах в промышленности или сельском хозяйстве, а о людях на это поставленных. Иметь влияние на них! – вот куда был нацелен мой жадный взор.

Однако увы, волею судьбы идеи не суждено было воплотиться. Внутриаппаратными интригами был поставлен в такие условия, что покинул райком партии, написав заявление по собственному желанию.

Моя просьба несказанно вдохновила первого секретаря Увельского РК КПСС – он и слюнями брызгал, и ногами топал, крича: «От нас так просто не уходят. Ты бросил вызов всей партии, написав свое заявление – я сравняю тебя с землей!» Но я ещё жив и здоров, как видите, и даже общаюсь с вами, а он уже давно underground – немного не дотянул болезный до кончины советской власти и запрета КПСС.

Но тогда я долго искал работу на предприятиях района да и города (Южноуральска) тоже. Спрятался от вездесущей «руководящей и направляющей силы общества» в ТЭЧи авиационного полка по соседству с поселком.