Дмитрий Попов - 2020: русское поле экспериментов. Книга о том, где мы на самом деле живем и почему живем так

Нашу историю не будут уважать, пока мы сами ее не уважаем.

Второго дня в Махачкале наши дети жарили куриные окорочка и танцевали на памятнике «Памяти воинов, погибших в Великой Отечественной войне». Еще раньше в Уссурийске засыпали Вечный огонь землей и осквернили Мемориал погибшим в годы Великой Отечественной войны. Еще раньше в кубанском городе Лабинск двое 14-летних подростков потушили Вечный огонь на мемориале 70-летия Победы, помочившись на него. Таких примеров много. Слишком много.

Потому что еще раньше именно мы позволили убрать из наших школ уроки патриотического воспитания. Не должна, мол, школа воспитывать. Это всё советские пережитки. И вот наш школьник извиняется перед пленными немецкими солдатами. Мы, здесь, внутри, а не кто-то снаружи, позволили под сладким соусом свободы слова рассуждать о том, споткнулся ли Матросов, не шизофреничка ли Космодемьянская и не стоило ли сдать Ленинград. Это не Зеленский с Качиньским, а мы перестали объяснять своим детям, что такое подвиг отцов, что такое патриотизм и что такое Родина. Потому что не модно и не современно. А модно и современно рассуждать, что «Бессмертный полк» – это «победобесие», а Юнармия – это милитаризация сознания молодежи.

И сейчас вся эта телеборьба за историческую правду – это как на истлевшей избушке новый фасад делать. Снаружи красивый патриотизм, а внутри гниль, труха и плесень.

Еще лет через 10 у нас не останется в живых ни одного ветерана Великой Отечественной. Помрут нынешние записные эксперты. Кто будет давать отпор зеленским и не позволять переписывать историю? Выросшие дети, которые мочились на Вечный огонь? Которым мы не объяснили, что этого делать нельзя и главное, почему нельзя…

Обидно, да.

Под конец месяца, 26 января, умер протоиерей Всеволод Чаплин.

В Москве на Троекуровском кладбище похоронили протоиерея Всеволода Чеплина. Слева спокойно и благостно звучало «Со святыми упокой…», справа торжественно и мощно «Россия, священная наша держава…». Промозглый январский ветер теребил ленты на венках: обычного «От коллектива (название организации представляло собой длинную аббревиатуру)», неожиданного «От Андрея Клишаса» и загадочного «От коллег».

На гражданскую панихиду собралось человек сто. Но тех, кто по смерти Чаплина разошелся в проникновенных речах в своих блогах, рассказывая о том, какого противоречивого, но великого человека, любителя котиков, рокеров, неформалов, мы потеряли, всех этих «лидеров общественного мнения» и медийных персон, – их не было.

Были те, на кого смотрят если не со снисхождением, то с сочувствием. Были те, кого считают маргиналами. Те, кого считают мракобесами. Такая же паства отца Всеволода, как и успешные модные люди. Так же любимые им дети, без разбора.

Приходил бывший глава ЦИК Владимир Чуров, но быстро исчез, не сказав ни слова. Может и правильно сделал. Панихида – не место для дискуссий.

Историк, экс-замминистра иностранных дел Федор Шелов-Коведяев, после традиционных слов о покойном, рассказал «о чуде». Он заявил, что официальные структуры отказались помочь с организацией похорон Чаплина. Всю церемонию организовали «несколько человек» из ближайшего окружения Всеволода Чаплина. И то, что ее все же удалось устроить как положено и в столь короткий срок – чудо. И то, что в храме, несмотря на позицию церковных властей, службу по отцу Всеволоду служили 45 священников, – тоже чудо.

Экономист, близкий к Гайдару, Владимир Мау, был краток, отметив парадоксальность покойного, который мог объединить людей разных взглядов.

Тихое журчание речей нарушил полковник Квачков. Стоя у гроба, он сообщил, что Чаплин воспринял идеи православного социализма. И пообещал отцу Всеволоду, что «мы продолжим искать пути выхода из той национальной и социальной катастрофы, к которой привели страну власти». А также прочел под конец что-то типа молитвы, перемежая церковную лексику с общественно-политической.

За революционным полковником слово держал Первый Вице-Предводитель Российского Дворянского Собрания Александр Королев-Перелешин, который отметил, что покойный был государственный человек и мог объединить разных людей ради соборности и православия.

Православный предводитель общества «Сорок сороков» Андрей Кормухин рассказал, что именно отец Всеволод поддержал петицию, заставившую Урганта извиниться перед православными. А сам он познакомился с Чаплиным довольно давно, когда из желания сэкономить деньги для семьи договорился ходить обедать в столовую Даниловского монастыря. «И там увидел отца Всеволода. Ни одного больше священника в эту бедную столовую не ходило», – восторженно сказал Кормухин.

Затем неразборчиво выступил православный эксперт, из слов которого можно было понять, что «здесь звучала клевета на Патриарха Кирилла» и во всех церквях поминали отца Всеволода на службе, кто бы ни утверждал обратное.

Проводивший траурную церемонию отец Никон, казалось услышал пробежавший по залу шепот «кончай митинг, не место здесь» и свернул выступления.

Вышколенные представители ритуальной службой по команде «На плечо!» подняли гроб. Церемония переместилась к могиле. На новую, еще не заставленную густо памятниками территорию кладбища. Одному из священников пришлось на ходу переодеваться – надевать под рясу теплую куртку. Несмотря на наш зимний «плюс», от ветра было зябко.

Началось отпевание. Рядом хоронили генерала. Играл военный оркестр. А когда священники затянули «Вечная память…», трижды грянул ружейный залп. Гимн России смешался с молитвой.

На похоронах отца Всеволода по другому и быть не могло.

Мало нам было Конституции. Где-то со стороны Китая показался коронавирус. Выглядел он сперва нестрашно…

За Веру, Царя и Отечество! Если продолжать теми темпами, которыми на прошедшей неделе рожали идеи для нашей Конституции, эта формула в нее точно войдет. Не так явно, но все же. Хотя нам, по большому счету, все равно: «Свобода, равенство, братство» или «Православие, самодержавие, народность». Мы, как бегущий за солнышком слепой Ивашка, просто ориентируемся на тепло. Потому что солнце – вот оно справедливое. А нам кроме справедливости разве что-то нужно?

Начать недельный обзор придется с плохого чувства, с зависти. Причем к евреям. Насколько же нужно ценить каждого своего гражданина, чтобы взять и отдать за него целый архитектурный ансамбль? Если отбросить всю политическую шелуху, это так и выглядит: за свою Нааму Иссахар Израиль отдал России исторические здания Александровского подворья в Старом городе Иерусалима рядом с Храмом Гроба Господня. Мы не хуже Израиля научились убивать плохишей за пределами Родины. А когда ради каждого гражданина России еще и жертвовать чем-то научимся – вообще зайки будем.