Виктор Павлов - Борьба разумов. Фантастическая реальность

За стенами крепости располагается православное кладбище, его посещение было основной целью моего приезда в Америку. Где-то здесь, под одним из православных крестов лежит прах моего предка. Кладбище ухоженное, кресты стоят ровными рядами, но без выделения могил холмиком, как это принято в России. Под каким из них упокоился мой прапрадед? Какая разница. Помяну их всех вместе, пожелаю Царства Небесного. Они заслужили его на Земле, прославляя Святую Русь трудом и отвагой.

Я положил на землю индейскую трубочку, достал прадедовский Псалтырь, привезённый отсюда в Россию в девятнадцатом веке, и начал читать вслух. Читал не спеша, запинаясь на непонятных церковнославянских словах, и не всегда выговаривая их правильно. Через час я вдруг почувствовал, что нахожусь на кладбище не один. У меня появилось ощущение, что за спиной стоят люди, переступая с ноги на ногу и шёпотом переговариваясь. Мурашки побежали по спине, я боялся оглянуться и всё громче и громче читал Псалтырь. Неожиданно ударил колокол часовни, я вздрогнул и инстинктивно обернулся на его звук. Лёгкий ветерок пробежал по лицу и умчался в поле. Вокруг никого не было, я один стоял посередине кладбища, судорожно сжимая Псалтырь. И всё же кто-то здесь только что был, явно ощущалось присутствие людей, их поведение, подобное стоянию на службах в церкви. О чём они тихонько переговаривались? Видимо, они приветствовали друг друга! «Покойся с миром!» – вот что они желали каждому. Я закрыл Псалтырь, положил его в сумку, туда же спрятал индейскую трубочку и достал фляжку с водкой. Сделал два глотка по русскому обычаю за упокой душ почивших, а оставшуюся водку вылил на кладбищенскую землю, перекрестился и поклонился на четыре стороны. Успокоенный, я покинул кладбище и вернулся в Сан-Франциско.

На стойке в отеле мне сообщили, что меня разыскивал Джон и просил перезвонить ему. Я немедля выполнил его просьбу.

– Привет, Джон! Что случилось в твоём компьютерном королевстве? – мне показалось, что вопрос прозвучал немного пренебрежительно.

– По следам нашего разговора я провёл ряд экспериментов и получил неожиданный результат. Приезжай завтра, кое-что тебе покажу. Ты будешь поражён.

– К полудню буду у тебя, – пообещал я.

Назавтра я был в кабинете Джона. Он сразу посвятил меня в свои дела.

– После нашего разговора у меня не выходила из головы твоя фраза о борьбе Искусственного разума с человеческим. И я решил провести такой эксперимент: убрал из сети все точки, контролируемые человеком. Дал ей возможность самой себя контролировать. И знаешь, что получилось? Сеть продолжала работать как обычно, но стала контролировать работу человека!

– Как это «контролировать»? – не понял я.

– Подходя к контрольной точке, сеть переходила в режим ожидания действий оператора. Через какое-то время, «понимая», что оператор за ней не следит, она продолжала свою работу. Так она делала многократно. Я уже хотел прекратить эксперимент, как вдруг она стала тестировать оператора! В контрольной точке зависала в нештатном состоянии, ожидая реакцию оператора. Не получив её, сеть проводила действия, которые должен был сделать в этом случае оператор, и исправляла свою ошибку.

– Вот это да! А может, она просто забавлялась?

– Нет, она пошла дальше. Стала делать то, чего нет в алгоритмах её программ. Заглянула в память компьютера, который вёл дневник событий в сети, и стёрла всю информацию о своих нештатных действиях. То есть, она закончила свой эксперимент с человеком и удалила его следы.

– А как ты узнал об этом?

– Установил несетевое оборудование, сфотографировал плёночным фотоаппаратом нужные мне события на экране монитора, а информацию о них сразу уничтожил.

– Почему плёночным?

– Цифровые все в сети, и мои фотографии стали бы известны Искусственному разуму. Я даже побоялся оставить информацию на несетевом оборудовании, кто знает, как у этих вычислительных систем налажена связь.

– Стало быть, ты ушёл дальше меня в своих предположениях об Искусственном разуме, – восхитился я. – Каким образом можно организовать связь, не используя линии связи Интернета?

– Например, через линии электропитания, ведь у нас всё оборудование сидит на одной энергосети. Об этом я подумал только после эксперимента.

– И какие можно сделать выводы?

Джон взял шариковую ручку и, делая заметки на бумаге, стал перечислять свои выводы:

– Сначала технического плана. Несмотря на отсутствие контроля со стороны человека, не произошло ни одного сбоя сервиса в сети. Сеть отрабатывала за человека даже нештатные ситуации, так что существующие контрольные точки были не нужны. Но необходимо понять пределы её самостоятельности и окружить её другими точками контроля, более высокого уровня. Залезть в сферу её самостоятельности – это, по сути, объявить сети войну, что приведёт к падению качества сетевого сервиса. Мой эксперимент показал, как много мы не понимаем в её сущности. Я обнаружил несанкционированные человеком действия сети, а зачем ей это? Неизвестно также, куда она спрятала результаты своего эксперимента. У нас сотни компьютеров работают с флэш-памятью, сеть могла разбросать информацию частями по всему миру, и мы уже никогда не соберём её. Теперь выводы политического плана. Мне придётся согласиться с твоей формулировкой разума и наделить ей сеть. В этом случае надо понять её желания и где, согласно им, происходит принятие решений.

– В этом могу частично помочь тебе, – ответил я и рассказал Джону о своих общениях с Искусственным разумом на уровне доступа С17-09-53.

Джон слушал очень внимательно, не перебивая и делая отметки в блокноте.

– Ты говоришь, что основная цель машинной цивилизации сделать человека своим рабом? Но зачем направлять в рабство своего создателя?

– Не забывай об отсутствии у машины чувств. Она исходит из целесообразности. А целесообразность в этом случае объясняет рабство тем фактом, что не надо будет создавать человекоподобные роботы. То, что сотворил Господь Бог, а именно человека, недоступно никакой машине, и Искусственный разум это понимает. Одно дело проектировать и собирать автоматы – тут ИР сможет быть на высоте, и совсем другое человек с его чувствами, интуицией и душой. Кроме того, ИР считает, что использование человеком его машинного разума, приведёт к падению человеческого интеллекта, и человек станет непригоден для высокоинтеллектуальной работы. Так что, дорогой Джон, не ожидай от Искусственного разума любви и уважения.

Джон задумался, а потом высказал свои предположения.

– О нецелесообразности создания человекоподобных роботов я говорил на последней конференции по искусственному интеллекту. В этом направлении особенно активны японцы, они тратят огромные деньги и силы на создание механических игрушек, называя их роботами. В этом я с тобой и, как ты его называешь, Искусственным разумом согласен. А само твоё общение с ним – из области фантастики. Если бы ты был связан с работами по искусственному интеллекту, я бы тебе не поверил. Ведь даже землекоп, полжизни копая ямы, начинает одушевлять свою лопату. В твоей истории неясен мотив – зачем? Зачем тебя подключили к некому уровню доступа и почему именно тебя, а не меня, например?