Елена Семёнова - Русские задачи. Очерки и статьи 2009–2020 годов

В Европе и других странах есть верные своим традициям и правде силы, которые не принимают нового Порядка. И именно они, эти силы, стали нашими сторонниками и союзниками, поддержали нас в нашей борьбе, сразу поняв, что именно в Новороссии проходит сегодня главная линия фронта.

Мировому Порядку очень мешают противящиеся ему силы, будь то отдельные люди или целые страны. В средствах борьбы нео-вандалы не стесняются никогда. Неугодных просто уничтожают, стирают с лица земли, что мы уже видели в Ливии, Сирии, Ираке, а еще прежде – Югославии. Эту опробованную хозяевами на других странах методу украинские власти применяют сегодня в отношении Новороссии при их полной поддержке.

Из всего сказанного выше можно условно разделить нынешние противоборствующие стороны на традиционалистови нео-вандалов. Это разделение актуально для всех фронтов третьей мировой, а не только для нашего.

В заключение хотелось бы сказать о духовной сути нашего противостояния, ибо корень оного кроется именно в сфере духовной. Нынешние события очень напоминают прообраз событий апокалипсических, столь ярко описанных великим русским мыслителем Львом Тихомировым в антиутопии «В последние дни».

В последние дни, когда Антихрист («Великий Устроитель») уже воцарился, и Лаодикийская церковь («Блудница») поклонилась ему, и большинство стало чествовать «Люцифера-Благодетеля», из всех разделений (партийных, национальных, юрисдикционных, конфессиональных) осталось лишь одно – против ты «Великого Устроителя» и его порядка или же принимаешь его . И, вот, среди тех, кто не принял Антихриста и решил бороться с ним, кроме православных, оказались и католики, и мусульмане и даже иудеи.

«…де Клермон все-таки поименно переспросил всех. Ответы были одинаковы: Антиох – развратитель людей, он подрывает все светлое и благородное, он старается уничтожить самый источник нравственности – Бога. Но некоторые прибавляли, что Антиох рано или поздно все равно уничтожит каждого, кто не отказывается от своего человеческого достоинства, так что нет другого выбора – или расправиться с ним, или погибнуть самим. Общий голос постановил: «Война с Антиохом на смерть, без колебаний, бесповоротно».

– Итак, это решено, – сказал Председатель, – Антиох – наш общий враг. Но я еще должен предложить вопрос: что же нас связывает внутренне? В чем основная вера ваша, товарищи?

– Мы – христиане, – раздались на перебой голоса, – Антиох обратил нас ко Христу…

– Я – Моисеева закона, – сказал Марк, – Я чту того же Бога, как и христиане. Впрочем, в душе я уже христианин и скоро буду им явно.

– Мы – магометане, – сказали Измаил Эфенди и Сеитов, – Мы чтим того же Бога, как и вы, того, против которого восстает Антиох.

Иуда Галеви кратко ответил, что он – Моисеева закона.

– Да освятит же Бог нашу борьбу с его врагом, – заключил торжественно де Клермон, – А мы- поклянемся не покидать оружия до конца!

– Клянемся, клянемся… На кресте и Евангелие, на Коране, на Торе, – зашумели кругом».

Такой великий выбор, пусть не всегда сознавая религиозный аспект, но руководствуясь лишь совестью и незамутненным рассудком, уже сегодня делают честные души в разных концах света. И в этом выборе каждой отдельно взятой души, в ее предпочтении Правды или Лжи, заключается теперь наше будущее.

2014

Довелось недавно прочитать очередные «вздохи по Европе» претендующей на звание «белых» публики. «За что у нас так не любят Запад?! – ставится патетический вопрос. И тут же ответ дается: – За то, что они, а не мы спасали крестьян от голодомора, они, а не мы боролись с большевизмом, они, а не мы издали Солженицына…» Что ж, продолжим перечисление. За то, что именно от них пришел в Россию дух материализма, коммунизм, либерализм и все прочие «измы», столь щедро изобретаемые врагом рода человеческого… За то, что именно они предавали Россию всегда и везде, начиная с Суворова и Императора Николая Павловича и заканчивая Императором Николаем Вторым (стоит ли напоминать роль «союзников» в организации Февральского бесива?), Колчаком и Белым Движением вообще… За то… Но, впрочем, не будем заниматься унылым перечислением, обратимся к мнению авторитетных «колорадов» и «ватников», которые, надо полагать, по терминологии одного из «белых» самозванцев, судили о Европе с «барнаульского дивана».

«Поймите, что Россия никогда ничего не имела общего с остальною Европою, что история ее требует другой мысли, другой формулы, чем мысли и формулы, выведенные Гизотом из истории христианского Запада»; «Долго Россия была отделена от судеб Европы. Ее широкие равнины поглотили бесчисленные толпы монголов и остановили их разрушительное нашествие. Варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились в степи своего Востока. Христианское просвещение было спасено истерзанной и издыхающей Россией, а не Польшей, как еще недавно утверждали европейские журналы; но Европа, в отношении России, всегда была столь же невежественна, как и неблагодарна », « С изумлением увидели мы демократию в ее отвратительном цинизме, в ее жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве. Все благородное, бескорыстное, все возвышающее душу человеческую – подавлено неумолимым эгоизмом и страстию к довольству », – это не «киселевская пропаганда». Это Александр Сергеевич Пушкин, которому, конечно же, куда как далеко было до наших просвещенных «европейцев». И то сказать, бедняга ни разу так и не побывал в Европе!

А, вот, Федор Михайлович Достоевский в Европе бывал и живал. И писал о ней, в частности, следующее: «Муравейник, давно уже созидавшийся в ней (Европе – Е. С.) без церкви и без Христа (ибо церковь, замутив идеал свой, давно уже и повсеместно перевоплотилась там в государство), с расшатанным до основания нравственным началом, утратившим все, все общее и все абсолютное, – этот созидавшийся муравейник, говорю я, весь подкопан. Грядет четвертое сословие, стучится и ломится в дверь и, если ему не отворят, сломает дверь. Не хочет оно прежних идеалов, отвергает всяк доселе бывший закон. На компромисс, на уступочки не пойдет, подпорочками не спасете здания. Уступочки только разжигают, а оно хочет всего. Наступит нечто такое, чего никто и не мыслит. Все эти парламентаризмы, все исповедоваемые теперь гражданские теории, все накопленные богатства, банки, науки, жиды – все это рухнет в один миг и бесследно – кроме разве жидов, которые и тогда найдутся как поступить, так что им даже в руку будет работа. Все это «близко, при дверях»»; « Чем сильнее и самостоятельнее развились бы мы в национальном духе нашем, тем сильнее и ближе отозвались бы европейской душе и, породнившись с нею, стали бы ней понятнее. Тогда не отвертывались бы от нас высокомерно, а выслушивали бы нас. Мы и на вид тогда станем совсем другие. Став самими собой, мы получим наконец облик человеческий, а не обезьяний. Мы получим вид свободного существа, а не раба, не лакея, не Потугина; нас сочтут тогда за людей, а не за международную обшмыгу… »