Лев Гумильштейн - Как вырастить деньги. Все тайны Фандрайзинга

Оно выросло и окрепло. Только в Индии уже создано и работает более трех миллионов благотворительных организаций, в США число общественных неправительственных организаций составляет около 1,5 миллионов. По данным ООН неправительственные организации, такие как Бангладешский Комитетпо развитию сельских районов работают с сотнями миллионов людей; 81 000 международных НПО (Неправительственная Организация) и сетевыми организациями, 90 процентов из которых были созданы с 1975 года. Данные не включают все уличные протестные группы, общественные движения и неформальные общественные объединения, которые часто не регистрируются. В благотворительных организациях Великобритании, число неформальных общественных инициатив превышает число зарегистрированных более чем в четыре раза.

Многие неправительственные организации работают очень эффективно, в результате их деятельности меньшее количество людей в мире умирает молодыми, а основные показатели здоровья и образования, доходов и занятости понемногу улучшаются – по крайней мере, для большинства людей в большинстве стран. Однако экономическое неравенство растет, демократия качественно изменяется, климатические изменения ухудшаются, а дискриминация по признаку расы, пола, способностей и сексуальной ориентации остается эндемичной. Многие исследователи считают, что гражданское общество мутирует, но изменения эти вряд ли можно назвать положительными и это происходит из-за того, что качество гражданского общества ухудшается, несмотря на то, что размер его продолжает расти.

Происходит коренное изменение форм гражданской активности – они все больше привязаны и вплетены в социальные сети. Цифровой мир диктует новые законы. Именно в социальных сетях живут группы социальной активности. Люди начинают «активизироваться на диване с бутербродом в зубах». Такие цифровые группы социальной активности, я называю «облачными». Они обычно генерируют сильные посылы, но имеют низкое членство в реальной действительности. Как говориться у многих лидеров общественного мнения «замах на рубль, а удар на копейку. Эти группы могут объединить определенное количество людей для привлечения ресурсов, создания петиций и пропаганды определенных ценностей, но не оказывают глубинного воздействия на экономику и политику. Они слишком слабы, чтобы влиять на трансформацию общества. В нынешний исторический период реальные крупномасштабные совместные действия очень редки.

Традиционные формы участия – такие как голосование и членство в профсоюзах и других массовых организациях – за последние 50 лет значительно сократились как в странах Европы, так и в США. Майкл Эдвардс [3] Майкл Эдвардс – писатель и активист из северной части штата Нью-Йорк, США, редактор журнала Transformation. в своей статье: « When is civil society a force for social transformation?»(Когда гражданское общество чувствует необходимость трансформации) »опубликованной на сайте https://www.opendemocracy.net/en/transformation/when-is-civil-society-force-for-social-transformation/ пишет, что вместо них появились другие формы участия, но они не оказывают кардинального эффекта в привлечении большого числа людей к непосредственной, постоянной и потенциально преобразующей деятельности. В качестве индикатора изменения ситуации число запросов в Google по запросу «гражданское общество» упало на 70 процентов в период с 2004 по 2012 год. За тот же период количество запросов «социальные сети» и «социальные предприниматели» выросло на 90 процентов и 40 процентов соответственно.

Новые тенденции не плохие и не хорошие – они такие, какие есть. Базой для трансформации становится онлайн активизм. Если в 60-х годах активизм носил явно либеральный уклон, то сегодняшние перекосы государственной политики в США и ряде стран Европы вызывают к жизни новый тип активизма, правда пока робкого, как бы недоумевающего активизма консервативного. Люди устают от перекосов в ту или другую сторону. Жизнь требует баланса. Сейчас очевидно, что в жизни общества новые социальные «облачные» объединения работают гораздо эффективнее, чем неповоротливые государственные институты. В Российской Федерации это поняли и очень эффективно переводят государственные институты на цифровые рельсы. Получение государственных услуг стало гораздо удобнее и эффективнее, и позволяет гибко решать многие вопросы. Существует мнение, что во многих странах люди склонны доверять общественным объединениям гораздо больше, чем государственным службам. По данным РБК, которые они взяли из исследования Eidelman [4] Edelman – это международное агентство, которое сотрудничает с предприятиями и организациями в целях развития, продвижения и защиты их брендов и репутации. россияне оказались на последнем месте уровня доверия к общественным организациям: им в России доверяют меньше всего лишь 23 % опрошенных по сравнению с 74 % в Китае, 59 % в Канаде и 47 % в Великобритании. То же касается и бизнеса: предпринимателям в России верят лишь 34 % опрошенных (80 % – в Китае, 58 % – в Бразилии, 44 % в Испании). Цитируются данные РБК [5] «РосБизнесКонсалтинг» – ведущая российская компания, работающая в сферах масс-медиа и информационных технологий. : https://www.rbc.ru/society/22/01/2019/5c4632139a7947d392889cfd. Сказывается, наверное, тяжелое наследие 90-х годов прошлого столетия.

В США общественным организациям доверяют почти 53 процента, причем из тех, кто голосовал за демократов составили 58 %, а за республиканцев это количество составило 51 %. В то же время число профсоюзов в США за период с 1950 года по 2000 год сократилось на 43 процента, ассоциации учителей и родителей потеряли почти 60 % своих членов то же самое коснулось политических партий и женских организаций. Но свято место пусто не бывает, их место занимают другие формы общественных объединений. Происходит это очень по-разному и не всегда работает в области объединения точек зрения, а наоборот. Новое поколение выбирает, в силу порой непримиримых собственных противоречий, отказывая тем, кто может думать по-другому в возможности существования. Постепенно отмирают навыки реальной самоорганизации, реальной инициативы и действия. На фоне растущего увеличения самообъединений, растет и конкуренция за получение ресурсов. Сама ресурсная база постепенно суживается. Принципиальность и радикализм многих современных объединений тесно сплетается с пожеланиями истеблишмента, который можно охарактеризовать как совокупность правящих лиц, контролирующих страну или организацию. Часто этот термин заменяют на выражение «властные круги». Логично то, что истеблишмент всегда поддерживает существующую систему и имея неограниченный доступ к ресурсам почти всегда дает возможность доступа к этим ресурсам только тем общественным объединениями и инициативам, которые проводят в жизнь видение и миссию своих доноров.