Максим Сазонов - Как я выжил в Японии. Записки инопланетянина

Вырезав из середины обуглившийся круг, я бросил его на сковородку сырой стороной. Остальное же вылил в чашку и поставил в микроволновку, ибо там было написано «духовка». Через 10 минут ЭТО стало очень красивым. На глубину чуть меньше полсантиметра. Остальное так и оставалось жидким. Выколупав эти полсантиметра из чашки, я бросил его на сковородку сырой стороной. Когда оно сжарилось, я вылил на сковородку всё остальное и пожарил с двух сторон. У меня получился большой яблочный оладь размером со всю сковородку. Так что в следующий раз будем сразу печь яблочные оладьи.

Погода не то чтобы совсем радует. Тайфун прошёл, но дожди так и идут. В общем – осень. Но жить вполне можно. На работу я пока хожу в одной рубашке. (Предупреждая некоторых остряков… и в брюках тоже.)

Вчера Х.-сан – потрясающая дама из клуба изучающих русский язык, несколько лет прожившая в Москве, окончившая московскую консерваторию по классу вокала, по специальности русские романсы, – пригласила меня на свой концерт в Китару.

На концерт я успел, я успел даже ещё и пообедать перед ним. Вообще, надо сказать, что концерт был просто изумительным. Я до сих пор в полном и совершеннейшем восторге. Выступление проходило в малом зале Китары. Как оказалось, там восхитительнейшая акустика, великолепный рояль, ну и, конечно, вокалистка была бесподобна. Всё это вкупе и создало то великолепное музыкальное чудо, которым мне посчастливилось наслаждаться почти два часа.

Что мне ещё понравилось, так это то, что на концерт пришёл весь мой разговорный клуб в полном составе. В этот раз я убедился, что они все действительно добрые друзья. Такое ощущение, что меня тут окружают люди, искренне тянущиеся к русскому языку, русской культуре, это меня одновременно поражает и восхищает.

После официальной программы, видимо, по старой местной традиции, концерт продолжался ещё полчаса. Было спето ещё много романсов, причём это доставляло огромное удовольствие как самой Х.-сан, так и её слушателям. Немного меня позабавила пианистка-аккомпаниатор.

Обычно японские музыканты играют просто изумительно, но мне их стиль игры не нравится. Он настолько правильный, настолько чёткий, настолько выверенный, что звучит абсолютно неестественно, практически, как магнитофонная запись. Каждая клавиша нажата именно с той силой, с которой надо, длина и громкость каждого звука абсолютно идеальна, такое ощущение, что если взять хронометр, то каждая нота одинаковой длины будет звучать одинаковое количество миллисекунд. Я представляю, какой адский труд стоит за этим, но японцы играют, как роботы. Я много раз это замечал, и в этот раз начиналось всё точно так же. Аккомпаниатор ни разу не позволила себе выразить хоть какую-нибудь ненаписанную в нотах эмоцию. Ровно до окончания официальной программы. И два романса после. А потом совершенно внезапно, и это было видно, Х.-сан решила спеть «Очи чёрные». И вот тут-то всё и началось. Сначала понесло Х.-сан, а потом и пианистку. Как бы она ни старалась, сдерживаться она не могла. Думаю, если бы у неё получилось, она бы ещё и в пляс пошла. Обе получали громадное удовольствие от этого романса, это просто светилось во всём. На лицах было написано, как им самим нравится это ощущение.

Вообще, тот, кому доводилось стоять на сцене, наверное, понимает это чувство, когда уже не ты играешь и ведёшь партию или играешь роль, но уже тебя ведёт что-то непонятное, слова роли произносятся сами, музыка уносит тебя далеко. Примерно то же бывает при переводе, когда ты ловишь волну и перевод идёт как-то независимо от тебя, и только какая-то маленькая часть мозга контролирует, что всё идёт правильно, а всем остальным ты уже не владеешь. За это ощущение я и люблю работу переводчика.

Возвращаясь к тому, с чего начал – концерт был превосходен! В понедельник случилась ещё одна восхитительная вещь. Я узнал, что водонагреватель на стене кухни греет воду в квартире больше, чем до 45 градусов. Так что в понедельник у меня был праздник фуро. Фуро – это такая традиционная японская ванна с горячей водой, в которую надо залазить и сидеть.

Размеры моей ванны в квартире чуть более традиционны, чем мне бы хотелось. Она примерно метр на метр на метр, так что сидеть в ней я могу, только поджав ноги и обхватив колени руками. Учитывая, что отопления в ванной комнате нет, зато есть открытое окно на улицу, температура воздуха там и там одинакова. Так что можно радоваться, что у меня есть маленькое традиционное японское ротэмбуро – горячий источник на открытом воздухе. Сидишь, наслаждаешься, снежинки падают тебе на голову… красота. Одно смущает – я вроде как всё ещё в квартире.

Пятница. Ещё чуть-чуть – и три выходных. Вчера поехал на занятие по каллиграфии на велосипеде. Благо взял с собой дождевик, потому как под вечер пошёл неплохой дождь. У дождевика есть один минус: при езде на велосипеде он всё время задирается, так что нижняя половина меня таки основательно промокла. Но это не самое страшное. Поскольку поездка под дождём 6 октября не доставляла мне желаемого удовольствия, стремясь как можно её сократить, я ехал очень быстро. Быстрее чем обычно. Гораздо быстрее.

Как-то очень удачно я миновал светофоры на всём протяжении Кандзё-доори, а вот на Нанго-доори мне их миновать не удалось. Когда я подъезжал к очередному перекрёстку, светофор начал мигать. Но поскольку я уже набрал хорошую скорость (в основном за счёт того, что, кроме меня, в пол-одиннадцатого вечера, в дождь, на улице никого не было), я решил скорость не сбрасывать, тем более проехать на мигающий зелёный тут вполне в порядке вещей, так что я ещё маленько втопил.

Подлетая к концу тротуара, я заметил, что там, где должен быть нормальный съезд, откуда-то взялся поребрик. На автомате я до конца выжал передний тормоз, но из-за дождя колодки намокли, колесо же со скрипом продолжило крутиться. Поребрик продолжал бежать на меня очень быстро. Делать было нечего, и я до отказа выжал задний тормоз, предчувствуя, что сейчас будет. Обычно задний тормоз я стараюсь без особой нужды не дёргать, потому как у него есть один несомненный плюс: он останавливает велосипед сразу и на месте, но поскольку законы физики пока ещё никто не отменял, тело, или в данном случае туловище, продолжает движение с той же скоростью. У всех в детстве были велосипеды, и все, думаю, знают, что такое остановить его на большой скорости. В лучшем случае придётся на вкус опробовать асфальтовое покрытие перед рулём. В худшем… будет ну очень больно. Особенно если велосипед с рамой типа «Урал». Но поскольку ничего другого мне не оставалось, вдобавок к переднему я выжал и задний тормоз. Теперь я примерно представляю, как звучали иерихонские трубы. Такого звука тормозов я не слышал никогда. А велосипед… как ни в чём не бывало даже не сбавил скорость. Потому что мокрые диски были способны только на то, чтобы издавать адские звуки.