Лев Аннинский - Русские плюс...
- Название:Русские плюс...
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Алгоритм
- Год:2001
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Лев Аннинский - Русские плюс... краткое содержание
Народы осознают себя, глядясь друг в друга, как в зеркала. Книга публицистики Льва Аннинского посвящена месту России и русских в изменяющемся современном мире, взаимоотношениям народов ближнего зарубежья после распада СССР и острым вопросам теперешнего межнационального взаимодействия.
Русские плюс... - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Иметь «криминальное государство под боком», конечно, плохо. Ну, так против криминала должен стоять закон. А если вы полагаете, что «они» — не просто «другое племя», а «другой космос», «другая вселенная», то есть, как волки, стоят вне закона, — какое у вас тогда право лезть туда со своими законами? Право сильного? Так не будет конца крови. Сегодня ты силен, завтра ослаб. И тебя затравят так же, как ты травил других.
Вот почему я — за «империю». За «федерацию», «содружество», «союз», что угодно — только не за «ваших-наших».
Живешь с соседями в мире — ради бога: тут можно быть несхожими, даже интересно для обмена. А если нет мира, если — сплошная несовместимость? Тогда — смешиваться. Искать то общее, в чем несовместимость отодвинется на второй план, в нижний уровень. Иначе — бесконечный «кровавый кабак».
Что еще страшно: объявляют-то облаву на «чужих», на «волков», на «хищников», а оборачивается все — на самих себя, и давят все сапогами в собственном доме. Примеры были.
Надеюсь, при нас этого не будет.
На что надеюсь?
На здравый смысл, который спрятан у русских под напускной дурью и бесшабашностью.
Упрекнули меня еще, что в диалоге с оппонентами «цепляюсь за отдельные фразы». Правильно, цепляюсь. Именно за те фразы, которые кажутся мне интересными для дальнейшего разговора. Это не значит, что я не вижу общих оценок и характеристик, адресованных мне по ходу дела. Один товарищ, например, заметил, что моя позиция по русскому вопросу и мои взгляды на место русских в России настолько ему «ясны», что спорить с ними и опровергать их «нет нужды». Другой товарищ обиделся на мой тон: «демократический» и «интеллигентский».
Первому товарищу я по существу его позиций и взглядов тоже не отвечаю. «Нет нужды».
Второму товарищу отвечу так: за сорок лет работы я пару раз пытался писать в антиинтеллигентском тоне — не получилось.
КТО ЖЕ МЫ?
При всей бесконечности предлагаемых нам недоказуемых версий на вопрос «русские — кто мы?» возможен только один простой, исчерпывающий и неопровержимый ответ: «Мы — русские».
И достаточно. Есть имя — есть стержень.
Драматичнейший в нашей недавней истории момент — когда большевики переименовали русских в советских. Понять-то их можно: надо было преодолеть национально-государственную косность, подняться над границами, ощутить единство в каком-то высшем, всемирном смысле. Но рухнул «коммунизм» — и посыпался «смысл» в прежние формы: государственные, национально-этнические, религиозно-конфессиональные.
С государством у русских связь особая. Вне государства мы раскалываемся, рассеиваемся. Немцы и французы могут объявить свои державы открытыми для «всех французов» или для «всех немцев», где бы они ни жили. У нас — отъехавший советский автоматически делался антисоветским. У отъехавшего русского оставалось только происхождение. Вдвинутое в эту нишу понятие «родина всех пролетариев» оказалось так же недолговечно, как и само понятие «пролетарий».
Теперь русское вновь проступает из-под пролетарского, из-под советского. И опять государственные створы не держат заключенного в них содержания: оно, это содержание, оказывается выше и глубже государственности, оно зависает. При нынешнем распаде Империи это отдается болью. Но и надеждой: государственные формы умирают — «русскость» остается. В сущности, каждые пять-шесть поколений что-нибудь да меняется в государстве: династия, система, флаг, гимн, герб. Границы ползают туда-сюда… а русское в людях — остается.
Национальное, этническое, племенное? Смешно, попробуйте заречься от грядущих смешений: русские — полиэтническое целое, никогда другими не были, и нет надежд, что когда-нибудь мы сможем так изолироваться, чтобы возникла племенная чистота: не сможем и не захотим. Русское — шире и важней этнического.
Конфессия? Исторически — важнейший фермент. Русское замешано на православном. Но куда вы денете миллионы атеистов — они что, не русские? А миллионы сектантов? А куда русские католики пойдут? Да хоть бы и в ислам впали — а русское останется.
Что же, что? Культура? Язык? Память? Да, и это, и это. Пушкин и Толстой, Брюллов и Левитан, Герцен и Бердяев. Нарочно беру «эфиопа», «немца», «еврея», «француза», чтобы еще раз прочувствовать: культура — не национальная прописка, а духовная задача.
Язык? Огромной важности фактор, первоэлемент, величайшая, нетленная ценность. Но — «тлеет» и язык. Века и на нем сказываются. Русский — уже ответвление от архаичного корня; украинский и белорусский к корню ближе и в этом смысле «чище»; русский же поближе к «татарам», к мировому «эсперанто», к интернациональному волапюку. Мировая роль русского языка под вопросом, зональный ареал еще держится, но вечных языков нет; пробьет час и английского и испанского как языков мировых; любой язык, охватывающий огромную массу, с ходом истории выбрасывает из себя говоры, жаргоны, диалекты; любое наречие, обрастя словарями и выйдя из-под грамматического диктата «центра», может объявить лингвистическую независимость. Дробится и русский. Есть речь сибирская, речь северная, есть донские говоры, волжские, уральские… Но есть и то русское, что всех нас, акающих и окающих, все-таки роднит, и это русское — шире, глубже, чем язык, медленно ворочающийся в вековых текстах и быстро оборачивающийся в живом общении.
Память истории? Да, это почти равновелико осознанию русскости. Но попробуй удержать память, когда то одну, то другую эпоху вышибают из этой памяти как «нерусскую», и удержать вместе надо не органично перетекающие времена, а кроваво сталкивающиеся. Кровавые, полные ненависти — а все равно удержать надо. Потому что и они — наши.
Есть что-то магнетическое, сверхразумное в верности русскому имени. Ощущение духовной задачи, проходящей сквозь все: сквозь границы, сквозь эпохи, сквозь доктрины. Сквозь смертельную борьбу, где свои пластаются и путаются с чужими.
Эта духовная задача окончательно неопределима. Она не может завершиться гармонией, она только тогда и ощущается, когда проходит сквозь частокол невозможностей. Сквозь половецкое, византийское, монгольское, европейское, составившее Россию. Сквозь старый взаимоупор западников и славянофилов. Сквозь новое взаимоозлобление «демократов» и «патриотов».
Вот как-то собрали их вместе: высказывайтесь! Все «края» тут: от Сироткина до Новодворской, от Кожинова до Светланы Кайдаш, от Терехова до Гачева. Положили перед ними взаимоисключающие суждения русских историков позапрошлого века: от Щапова до Сикорского, выбрали из прошлого самое горячее: поджечь нынешних.
Вспыхнуло.
— Мы как-никак существуем!
— Нет, мы не существуем!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: