Борис Барабаш - Крымские подснежники

– Хорошо. В какой кабинет заходить?

– В четвертый. Дежурный скажет.

– Хорошо. До свидания.

Из кухни выглянула Женя.

– Кто звонил?

– Из военкомата.

– О! Еще в армию заберут!

– Так, вроде, уже был.

– Ну, на какую-нибудь переподготовку?

– Да никуда я не пойду! Делать мне больше нечего. Ужин по этому поводу не отменяется?

– Нет. Мойте руки. У меня всё готово.

За ужином Борис о чем-то рассказывал. Потом разговор перешел на тему последних событий. Женя внимательно слушала.

– Ты чего такая грустная? – спросил жену Борис;

– Да так, ничего. Не знаю. Какие-то предчувствия.

– Предчувствия относительно чего?

– Да не знаю. Не знаю. Не обращай внимания.

– Не могу не обращать внимания.

– Ну, не знаю. Не поняла еще. То ли эта история с Димой и бандитами. То ли звонок этот, из военкомата… Что-то тревожит.

– Честно говоря, у меня тоже какой-то осадок есть. Даже знаю какой.

– Какой?

– Они могут этого Диму просто порвать.

– А ты его предупредил?

– Я ему все сказал еще до того. Русским языком объяснил, чем это пахнет. Все равно, подавай ему бандитов! Люди – дураки! Верят в сказки о суровых, но справедливых ребятах.

– Ну, а после разговора с этим Ваней, ты виделся с Димой?

– Виделся. Все ему сказал.

– Что всё?

– Сказал, чтобы он не лез со своей темой к бандюкам. Ничего хорошего из этого не выйдет. Помочь ему легальными методами сложно, но можно. Надо подождать. Но вижу, что человеку свербит в одном месте. Хочется всего и сразу. В конце концов – это его дело. Он – взрослый мальчик. Пусть делает то, что хочет. Я ему кто, папа?

– Всё правильно.

– Он меня спросил, я ему ответил. Выбор за ним. И всё равно, осадок есть. Они и без меня выйдут на него. Навешают лапши, а потом разорвут.

– Думаешь?

– А почему нет? Семьдесят тысяч на кону. Они с этого живут.

– Так может быть надо сказать этому Ване, чтобы он его не трогал.

– Да? А кто я такой? Приду к Ване, а он от страха в штаны наделает. Сам Борис Ильич сказал не трогать!

– Н-да… История…

– Ладно. Давай, мой посуду. Уложим детей и пойдем, пройдемся перед сном. Идёт?

– Да! Давай.

Вечером следующего дня Борис подошел к зданию горвоенкомата. Возле входа никого не было.

– О! А где народ? Всех призвали? – буркнул себе под нос Борис.

Он вошел в здание. Откуда-то сбоку неожиданно вырос дежурный.

– Слушаю Вас! – спросил он;

– Меня пригасили на 18–00, в кабинет № 4.

– Как Ваша фамилия?

– Арбит.

– Как?

– Арбит, – по буквам произнес Борис.

– Сейчас узнаю. Подождите.

– Хорошо.

В самом военкомате тоже не было посетителей. Это показалось Борису странным. Из кабинета напротив вышел офицер.

– Это вы – Арбит?

– Так точно.

– Подождите, пожалуйста, несколько минут.

– Подожду. А куда деваться?

Офицер зашел в свой кабинет. Через неплотно закрытую дверь Борис услышал разговор.

– Дмитрий Владимирович! Он пришел. Да. Сидит в коридоре. Хорошо. Есть!

Перед Борисом вырос всё тот же офицер.

– Пожалуйста, пройдите вот сюда. Это – ленинская комната. Надо подождать минут пять.

– А кого?

– Сейчас, сейчас… Я не знаю, – как-то испуганно ответил офицер и выскочил из комнаты.

Через несколько минут в комнату вошел среднего роста мужчина в сопровождении того же офицера.

– Вот, Дмитрий Владимирович. Прошу! Располагайтесь, как удобно. Я буду рядом. Если что, зовите. Я мигом!

Офицер спешно ушел. Борис остался в комнате вдвоем с неизвестным. Тот был совершенно седым, где-то под пятьдесят лет человеком, с открытым, русским лицом.

– Здравствуйте, Борис Ильич! – вежливо произнес он.

– Здравствуйте!

– Меня зовут Дмитрий Владимирович. Фамилия моя – Моисеенко. Я – подполковник КГБ. В настоящее время возглавляю городской отдел. Вот мои документы. Не обижайтесь, пожалуйста, на весь это маскарад. Мы не хотели приглашать Вас официально. Хотелось просто побеседовать в спокойной, неофициальной обстановке.

– Чем обязан?

– Для начала уточним некоторые Ваши биографические данные.

– Что Вас интересует?

– Можно Ваш паспорт?

– А Вы мне его вернете?

– Гарантирую!

Моисеенко внимательно рассмотрел паспорт и вернул его Борису.

– Ваше воинское звание – сержант? Вы служили командиром отделения мотострелков?

– Да.

– Во время прохождения службы Вы однажды вернулись за попавшими в засаду солдатами, хотя могли этого не делать. Так?

– Всякое бывало.

– Вы вернулись или нет?

– Вернулся. Но сначала я оттуда сбежал.

– Почему?

– Страшно было.

– Отчего же вернулись?

– Хрен его знает.

– Это не ответ.

– Другого у меня нет.

– Есть. Вы знаете, почему вернулись!

– Дмитрий Владимирович! Чего Вы от меня хотите?

– Я уже сказал, чего я хочу. Почему Вы вернулись?

– Не знаю! А как бы я потом жил?!

– Хорошо. Поговорим о другом. Вы поступили в Харьковский юридический институт с четвертой попытки.

– Это вопрос?

– Да.

– Да, я поступил в Харьковский юридический институт с четвертой попытки. Зачем спрашивать, если Вы знаете?

– Борис Ильич! Не надо нервничать. Я уже Вам сказал, что хочу уточнить некоторые биографические данные. Так для чего Вы столько раз поступали?

– Чтобы поступить.

– У Вас была в этом уверенность?

– Конечно, нет.

– Тогда почему?

– Не знаю.

– Вы не производите впечатления человека, который не знает, чего хочет. Так почему Вы столько раз поступали?

– Я всегда хотел быть юристом.

– Как Ваш отец?

– Не только поэтому. Просто я чувствовал, что это – моё.

– Почему же Вы не поступали раньше? Для чего нужно было оканчивать технический ВУЗ, идти в армию?

– Были на то причины.

– Какие?

– Я не был членом КПСС. Да и «пятая графа»… [1] В СССР пятым пунктом (пятой графой) в анкетах была графа – «национальность».

– Вы были вчера в офисе фирмы «Консул»?

– Да.

– С какой целью?

– Я – юрист. Фирма «Консул» – юридическая.

– Вы там встречались с неким Иваном Котовым. Так?

– Так.

– О чем говорили?

– Это – допрос? Если да, то процедура его проведения несколько иная.

– Вы правы. Это не допрос. Это беседа. Поэтому, расскажите мне, пожалуйста, о чем Вы говорили с Котовым.

– Дмитрий Владимирович! Если бы это касалось меня лично, я бы рассказал. Но это касается моего клиента. Поэтому ничего я рассказывать не буду. Прошу меня понять.

– Хорошо! Тогда я Вам расскажу, о чем Вы говорили с Котовым. К Вам обратился предприниматель, некто Дмитрий Кареглаз. Его же бухгалтер «нагрела» его на крупную сумму и скрылась. Легальным путем вернуть деньги проблематично, и он обратился к Вам, а Вы – к Ивану Котову. В этом бы не было ничего предосудительного, если бы не одно обстоятельство. Котов – «бригадир» организованной преступной группы «Уинстон». Во главе этой ОПГ стоят несколько человек. Один из них – некто Паламарчук. Вы его знаете?