Константин Трунин - Архив сочинений – 2017. Часть I

Донести до читатели перечисленные выше особенности будней войны сможет не всякий писатель. Пусть слог Анфиногенова далёк от ладного изложения приводимых им событий, повествование рваное и не всегда приковывает внимание. О серьёзном трудно рассказывать, особенно делая это так, чтобы читатель не отрывался от знакомства с произведением. Главное, автором раскрыты особенности Второй Мировой войны, редко упоминаемые. Не всем дано создавать легенды и мифы, порой нужно писать о том, что было на самом деле. Да вот кого интересует правда? Читателю чаще люб слезливый сюжет о пустом героизме, чья суть в пару страниц представляется под видом обширного повествования.

Обозначив ряд существенных проблем, Анфиногенов перешёл к отражению реалий прочих персонажей. Может ему требовалось придать книге определённый размер? Иначе нельзя объяснить сумбурность второй части. Перестала иметь значение судьба действующих лиц, участвовавших в битве за Сталинград. Текст стал растягиваться, событийность упала, война словно отошла на второй план. Так и хочется сказать, что лучше толковая повесть, чем бестолковый роман. Однако, как знать, о чём именно автор хотел поведать читателю, более не затрагивая серьёзные аспекты некогда волновавших людей лет. О том предстоит судить последующим поколениям, если имя писателя Анфиногенова не затеряется среди других.

14.01.2017 ( http://trounin.ru/anfinogenov81 )

Цикл «Ругон-Маккары» | Книга №10

Смешалась жизнь французов, уподобилась она накипи, став схожей с отложениями, требующими чистки. Стала жизнь французов подобна традиционному вареву, состоящему из смешения простейших, доступных каждому, продуктов. И из всего многообразия смешений всегда выходило достойное внимания творение рук человеческих. Было так и во времена Второй империи: низы пошли по верхам, там осели и стали считать себя цветом нации. Эмиль Золя понимал значение происходящих в обществе процессов, о чём решил написать в десятом романе о семействе Ругон-Маккары.

Одно дело захотеть, другое – реализовать. Золя пишет неравномерно. Некоторые романы вызывают восхищение, прочие удостаиваются негативной оценки. За излишней торопливостью изложения ускользает требуемая беллетристике красота. Суть представленной в «Накипи» истории ясна своей важностью, но очень трудно уловима за предложенной читателю событийностью. В центре повествования Октав Муре, один из тех, кто сумел избежать участи потомков пьяницы Маккара, не сошёл с ума и не подвергся влиянию негативных факторов. Его вхождение в жизнь начинается здесь и сейчас.

Что даёт Золя читателю с первых страниц? Эмиль останавливается на доме, где можно снять жильё. Его обитателями являются люди разного положения. Чем ближе к первому этажу, тем коридоры опрятнее, дорожки краснее. Но чем выше располагается комната, тем обшарпанней становятся помещения и тем меньше в них хочется жить. Таково первоначальное жильё Октава и такова вся Франция того времени (а может и Франция всех времён). Ничего при себе не имея, Октав может заручиться требуемой поддержкой у живущих рядом людей, что позволит ему переместиться на нижние этажи, а то и стать владельцем располагающегося в этом же доме магазина «Дамское счастье». Октав – кузнец своей судьбы, ему следует избегать ошибок, тогда он не уступит Ругонам в том, чем должна была обладать его мать.

Французы всегда были открытыми для отношений. Они не закрывают дверь перед нуждающимися в их мнении. Не беспокоит французов даже то обстоятельство, когда кто-то пользуется расположенностью к нему. При них могут совершать непотребства, не смущаясь оказаться на виду, выпячивая, тем самым, положенное быть тайным. И французы принимают это, переваривают, словно продолжают уже которой век смешивать простейшие ингредиенты нижайших человеческих потребностей. А чего человек желает больше всего? Быть влиятельным, удовлетворять возникающие желания и иметь твёрдые жизненные убеждения. Всё перечисленное испытывает и Октав Муре, решающий финансовые потребности с помощью доставшейся от родителей приятной внешности.

Стоит ли говорить о прочих действующих лицах, в чём-то несчастных и отчего-то страдающих? Золя наделяет всех радостными и горестными событиями. Их проблемы не так важны для Второй империи, скорее являясь отражением присущей людям суеты вообще. Любовь, измены, привязанности и разрывы отношений – не беда беллетристу об этом слагать сказания. Не озаботился Золя толковым отражением событий. Может иссох Эмиль морально, рассказывая на протяжении предшествующих лет истории любовных похождений, пьянства и выгорания человеческого достоинства? Он ранее поведал про родителей Октава, о судьбе его брата Сержа и сестры Дезире, о горькой участи двоюродной тётки Жервезы Купо и её дочери Нана. Поэтому Октав тоже оказался в окружении деградирующих элементов общества, единственно в себе воплощая стремление быть лучше.

Читатель не прощается с главным героем «Накипи». С ним ещё предстоит встретиться в следующей книге «Дамское счастье». Октав не погиб, Золя сохранил ему жизнь, чем безусловно удивил. Выше дозволенного ему он прыгнуть всё равно не позволит.

15.01.2017 ( http://trounin.ru/zola82 )

Существенный недостаток труда Игоря Акимушкина – невозможность понять, говорит он о том, что знает или пересказывает со слов других. Также невозможно понять, насколько хорошо он разбирается в самих животных, о которых взялся рассказывать. Временами им поднимаются такие вопросы, на которые сто лет назад уже Чарльз Дарвин твёрдо знал ответ. А иной раз Акимушкин и вовсе производит впечатление человека, отрицающего эволюцию животного мира, допуская понимание естественного отбора, но полностью игнорируя отбор половой. Если подходить с позиции того, что Игорь писал для детей, то достаточно сослаться на раздел о слонах, если же благодарить Акимушкина за популяризацию биологии, то придётся признать его заслугу – работу он проделал значительную, действительно наполнил её множеством любопытных деталей из жизни братьев меньших и братьев размером больших.

Чёткого разделения нет. Повествование начинается с Австралии, где обитает загадочное животное утконос, ставившее в тупик учёных всего мира, поскольку, по правилам логики, такого создания на планете существовать не может. Отталкиваясь от утконоса, Акимушкин переходит к прочим животным, стараясь охватить большинство из них. Рассказать предстоит о многих, в том числе и тех, которые вернулись обратно в океан, а также про научившихся летать. Сложность изложения для Акимушкина состояла ещё и в той особенности животного мира, что в природе имеются схожие существа, ничего общего кроме схожести не имеющие. Дабы не утомлять читателя, все похожие животные идут рядом с соответствующими оговорками.