Константин Трунин - Архив сочинений – 2017. Часть I

События былого нам теперь понятны. Важней считалось честь блюсти. Достойные поступки быть должны приятны, чтобы не хотелось глаз от текста отвести. На то и дан в наследство нам испанский Романсеро – пример для доблести потомков, Читать его беритесь смело – читайте с выражением и громко. А если вдруг желание возникнет читать романсы о простом, скользить не надо взглядом, строчки быстро пропуская, их надо достойно воспринять с умом, поэзия в Испании тогда была такая.

01.01.2017 ( http://trounin.ru/romancero )

Слог писательский ковать – трудная задача. Не всё выходит под пером содержательным и удобоваримым, обязательно случаются будто бы знаковые вещи, лишённые полезного предназначения. Душа писателя просит изливать мысли на бумагу, отчего одни измышления выходят удачными, прочие – поверхностными. Читатель это редко принимает во внимание, закрываясь от действительности надуманными рамками, вроде определённого отношения к литераторам или стараясь придерживаться воззрений определённой группы людей.

Написал Чехов этнографическую заметку, можно о ней смело забыть. Он отразил реалии своих дней. Показал нужды простого народа и тяжести существования евреев. Глаза этим он никому шире не открыл, показав и без того ясное бедственное положение. Впрочем, бедственность Чеховым не осуждается, скорее принимается под видом необходимости. Кажется, имеющееся сложилось в результате жизни прежних поколений, обязанное сохраняться и в дальнейшем.

Молодёжь может рваться к знаниям, либо быть подталкиваемой к ним их родителями. У Чехова получается так, что двигающаяся по степи повозка везёт человека из его необразованности к светлому будущему, обязанному быть лучше, нежели доставшаяся предкам доля. Надеждам приходится проходить испытания на их сохранение, они могут быть разбиты из-за историй некогда тянувшихся к знаниям людей, так и не нашедших призвания, вследствие чего те опустились на прежние позиции, только уже отягощённые осевшими в их головах бесполезными науками.

Многое происходит в пути. Истории сменяются в лице постоянно встречаемых рассказчиков. У каждого свои впечатления от жизни, чаще негативного толка. Жизнь становится труднее, происходят события, усложняющие существование, но человек снова горюет о прошедших в терпении годах, ничего не представляющих, когда речь заходит об ожидаемых переменах. Вот где действительно придётся говорить о необходимости запасаться терпеливостью, искать новые силы, чтобы продолжать жить, ведь существовать придётся в любом случае, какие бы трудности не возникали.

Дети смотрят на проблемы взрослых через призму собственных ощущений. Присущая им беззаботность рано разбивается, стоит тяготам коснуться их рук. Учёба не несёт отрицательных свойств, становясь частью детства. А вот как быть с физическим трудом, ограничивающим подростка в возможности получить образование? Конечно, это уже не имеет значения для «Степи» Чехова. Основной авторский замысел ясен. Дополнительные повествовательные линии раскрывают личности других действующих лиц, терпящих неудобства, воспринимая их естественным отражение сегодняшнего дня. Стоит смотреть на то, как живут люди, прежде принятия судьбоносных решений.

Счастья не существует. Нет такого понятия. Есть кратковременные всплески удовлетворения, возникающие в результате схождения благоприятных моментов с желанием видеть их именно такими. И какое же может быть счастье в чеховской степи? Удручающие картины быта, униженные люди, разбитые судьбы. Не может человек претендовать на иное, поскольку всегда разрушал идиллию, видя во всём хорошем плохое. Нет отражения действительности в благостном восприятии, каждый мнит несчастливым лично себя, постоянно о том говорит и всё больше вязнет в трясине ежедневной суеты.

Это видно по героям Чехова. Они рассказывают истории, видят упадок надежд, уже не пытаются добиваться лучшего существования. Проще говорить: обсуждать, рассуждать и осуждать. Ничего кроме! Говорить, говорить, говорить. Сотрясать воздух словами, находить подтверждение в мыслях других, снова загонять себя в угол. Никто не желает довольствоваться малым, всегда есть желание обладать чем-то существенным, редко достижимым. Остаётся на кого-то надеяться – если не помогут, то хоть мешать не будут.

Так и едут герои «Степи» вперёд: думают, верят, хранят надежду. Не встречались бы им на пути люди с их неустроенной жизнью, но встречаются.

02.01.2017 ( http://trounin.ru/chekhov88 )

Легко идти с улыбкой по жизни: улыбаться направо, улыбаться налево, улыбаться, глядя на солнце, улыбаться, глядя под ноги, улыбаться по диагонали, улыбаться идущим сзади, улыбаться горам, улыбаться морю, улыбаться вождю, улыбаться проблемам, улыбаться, начиная дело, улыбаться, улыбаться, улыбаться, а наулыбавшись, сказав множество искромётных слов в адрес всех, кто их мог быть достоин, кто их не мог быть достоин, сугубо из желания улыбаться ещё раз улыбнуться и, дополнив повествование сквозным персонажем типа Сандро из Чегема, опубликовав все с улыбкой рассказанные истории в литературных журналах, увязав весь накопленный материал в единое издание, будто бы и имеющих единую сюжетную линию, оной вовсе не имея… Не будет конца и края, ибо конец на краю, а край на конце. Так выпей же, читатель, за здоровье Сандро, за всех действующих лиц из сказаний о нём и за самого Фазиля Искандера. Действительность всегда должна восприниматься с осознанием лёгкости бытия. Пусть пьянят тебя, читатель, горы и горный воздух, прочее забудь, проблем нет, их никогда не было.

Искандер сказывает истории толсто, не жалея слов. Одни скажут – писатель льёт воду. Другие – автор графоман, упивающийся возможностью наполнять страницы текстом. Третьи – Фазиль упивался не текстом, а словами, находя упоение от выражения эмоций. Кому-то и в самом деле понравится сборник новелл о похождениях дяди нарратора, названого давным-давно Сандро, местом жительства которого является местечко под названием Чегем, располагающееся в Абхазии. К слову, не всегда истории рассказывает нарратор, порой его место занимают прочие лица, вплоть до морд, причём звериных, принадлежащих тем, кого трудно называть представителями рода человеческого. Не совсем понятно, как Искандер мог узнать мысли мула, но мысли мула он каким-то образом знал, коли даже такое действующее лицо сумел сделать главным в одной из новелл.

А как быть с Сандро? Его имя на обложке, профиль в ряде изданий там же. В тексте всё иначе, Сандро всегда на последних ролях. Он – лицо второго плана, если не третьего и не четвёртого. Фазиль сперва расскажет много о чём, приведёт исторические свидетельства, обоснует предпосылки нынешнего положения, закатит пир горой и наполнит действующих лиц вековечной обидой друг на друга. Только после Искандер вспоминает про Сандро, вводит его в повествование, наполняет содержание юмором, лёгкостью и горным воздухом. Мудрость проливается потоком, улыбки направо, улыбки налево, улыбки товарищу Сталину, улыбки всем прочим, в том числе и читателю.