Александр Мищенко - Как служить Слову? Манифесты. Опыт реминисцентной прозы

Жизнь мемориальна, как мемориальны планета наша, галактика, сонмы звезд, и воскрешай минувшее все, как телеэкранную версию, проживай вновь и вновь: по случаю ж пребываешь ты в подлунном мире, где все свято до секунды в прошлом, настоящем и будущем. Жить на белом свете и не быть благодарным Провидению за то, что ты осчастливлен пребыванием на Земле, в доме под звездами, не быть благодарным всем тем, кто помог тебе на твоем жизненном пути, поддержал сердечно и от души, когда ты нуждался в этом, – форменное, я считаю, свинство. Неблагодарный человек, как и сытый лентяй на откорме, возлежащий, по Питеру Брейгелю, в обилии жратвы и бегающих вокруг розовеньких, жизнерадостных недоеденных поросят – чудовище, анахронизм древнекаменного века, когда жизнь превращается в некое подобие конвейера на скотобойнях Чикаго. Поступает туда индивид человеком. А на выходе это уже некая колбаса духа. Вообще-то давно бы надо понять, что хрюкающие свиноподобные существа – те рудиментарные предки человека, на которых ну, никак нет смысла равняться нам, пытаясь повернуть эволюцию вспять (в среде крутяка молодого воскликнули б, на хрен, мол, нам антиквариат такой!). У насекомых из гусеницы получается бабочка, а у людей наоборот: из бабочки гусеница. А. П. Чехов. Записная книжка. Как нет резона уподобляться глотающим камни стадным камаразаврам из травоядных. Эдак мы и в мышевидные сиганем. Описал же в Средние века весьма знаменитый и удачливый ученый ван Гельмонт эксперимент, в котором он за три недели, якобы, создал мышей. Для этого нужны были грязная рубашка, темный шкаф и горсть пшеницы. Активным началом мыши Ван Гельмонт считал человеческий пот. Гипертрофия? Самая ординарная. Но – сказка ложь, да в ней намек. И уж в ХХ1-ом-то веке осознать нам все это нужно на всю прочувствованную глубину. И творить каждый новый день на полный штык деяний, свершая непрерывную деконструкцию бытию своему, так жить, чтобы, умирая, мог сказать: жизнь отдана борьбе за самое светлое – за каждодневное обновление, за творение, созидание в себе Человека, за мир с самим собой и сущим всем во Вселенной. Чтоб текла Гераклитова река жизни каждого человека руслом счастья и радости. Воспомним библейское: никогда твоя ненависть не будет лучше мира в душе твоей.

– Дядя Саша, – спрашивал меня пытливый один мальчонка, – вы на правдок работаете или как? Отвечал я: чтобы дать людям проект новой жизни и не из головы выдумывать книгу, на правдок нужно работать. И флагом тут для меня Антон Павлович Чехов. На Рождество пришел проведать меня инженер Зернового союза дерзающий тюменский письменник Владимир Герасимов. Заявил он:

– Мучаюсь я над своей прозой, все время в поисках.

Я подарил ему в качестве новогоднего подарка этот электронный Урок беспощадной правды.

ЭНЦИКЛОПУДИЯ ЧЕХОВА могучего даже в крохотках

Записная книжки А. П. Чехова, отдельные его записи – истинная энциклопудия в крохотках даже. Читайте, громадьяне, дабы убедиться в том самолично.

В русских трактирах воняет чистыми скатертями. Где ныне те трактиры!

От зависти становится косым. Корежит человека она.

У дьяконского сына собака называлась Синтаксис. Начитанная.

Старики прожорливы. Как майские воробьи

Я чувствую, как в моем мозгу бьет пульс.

Вообще купцы любят быть начальниками.

Какая он рубаха? Он просто старая тряпка из бабьей юбки.

Был счастлив только раз в жизни – под зонтиком.

Пословица: попал в стаю, лай не лай, а хвостом виляй. Бесхвостым хоть репку пой.

Мы всё только говорим и читаем о любви, но сами мало любим. (выделения здесь и ниже – А. М.).

Доброму человеку бывает стыдно даже перед собакой. Истинно так. Почувствовал себя раз виноватым, когда нечаянно раздавил мураша. Йота-событие вроде бы, ноль, но оно можеть быть фактом большого искусства. В Москву, как сообщают афиши, приезжает с театром марионеток Резо Габриадзе со спектаклями, которые предпочитает называть видениями: зритель приходит и видит сон. В этом сне плачущая над погибшей под солдатским сапогом дочерью мама-муравьиха, ангел, оживляющий убитого коня, который так мечтал увидеть возлюбленную, грузовичок, едущий по бездорожью, просто песок, который, просыпаясь между пальцами актрисы, превращается то в дорогу, то в бархан, то в домик, то в поле битвы, то в могилу погибшего под Сталинградом солдата, становятся символом того, чего сегодня нам всем так не хватает.

…«То, что тебе казалось любовью, – совсем по-человечески объясняет ломовой конь Алеша своей возлюбленной, с которой ему позволил попрощаться ангел, – было ненавистью».

«Любовь и ненависть, они так похожи друг на друга. Иногда подумаешь, ни одно ли это? Где найти в круге начало? Если б я мог это проверить…", – вздыхает Алеша, земной путь которого уже закончен.

Но жизнь героям сказочных снов Тбилисского театра марионеток вновь и вновь дают человеческие руки, настоящие, мягкие, ловкие человеческие руки. Они превращают ведро в поезд, лоскуток – в знамя, они зажигают в печурке теплый огонь, они ставят памятник муравьишке, погибшему под солдатским сапогом, они разравнивают поле битвы, чтобы по нему можно было проложить новую дорогу.

Скажу о своем : боль есть боль, и нолей на этот счет не бывает. Но как же чутко нужно жить на свете, чтобы осознавать это.Приснившийся мне в ту же ночь режиссер, сказал, что мнение мое резонно. Однако, он готовился уже к спектаклю и закрыл свое лицо зеленой маской с прорезями для глаз. Маска молчала. Но это уже драматургическая деталь…

Крестьяне, которые больше всех трудятся, не употребляют никогда слова «труд». Они просто пашут и сеют. Все начинается на земле с сева. А что посеешь, то и пожнешь. Лукавые времена, когда много жнут и мало сеют, преходящи, вечны веки истинного сеятеля.

Глядя на склад и выражение лица, хочется думать, что у нее под корсажем есть жабры. Если рыбина она, которой трудно найти название, – всенепременнейше!

женское сердце упорнее Шамиля.

Говорят: на этой станции хорошие пирожки.

Национальной науки нет, как нет национальной таблицы умножения; что же национально, то уже не наука.

Матвея по ночам кусали клопы.

Я так стар, что от меня даже, кажется, псиной пахнет, а ты, сестра, все еще молода.

То, что мы испытываем, когда бываем влюблены, быть может есть нормальное состояние. Влюбленность указывает человеку, каким он должен быть.